Библиотека почти завершённого

Авторский сайт Roman ( romandc ) Dry

Страница: Глава 12. Мы на лодочке катались

Глава Двенадцатая

Мы на лодочке катались.

 

Говорят, утренним снам можно верить.

Всё, что снится ночью – ложь, а то, что приснится поутру, может оказаться и правдой.

Что-то такое происходит с человеком, когда тяжкая ночная дрёма уже покидает бренное тело, и наше подсознание потихоньку начинает готовить нас к новому дню.

Не знаю, у кого как, но мне часто под утро снятся вещие сны.

Вот и на этот раз, снится мне, будто я стою на краю скалы, в непроглядном тумане, и слышу:

«Не стоит ездить быстрее, чем летает твой ангел хранитель!»

Туман потихоньку сгущается, формируя прямо передо мной гигантских размеров лицо.

«Так, Господи!» – отвечаю я.

На лице, неведомым образом, проступают очки в блестящей оправе. А вслед за ними, под припухшими веками, кажущиеся хитрыми и проницательными, но, на самом деле – просто уставшие от вечной писанины глаза.

«Жаль, что нам так и не удалось послушать начальника транспортного цеха!» – гремит окрест.

Может быть кому-то и жаль, но ко мне-то это точно не относится. Я-то этого типа слушаю иногда с утра до вечера! Если кому надо, я поделюсь! Уж этим-то поделюсь, ей-Богу!

Но вдруг, туман окрашивается нежным, апельсинового оттенка, светом, и я кричу в полном восторге: «Вижу! Вижу! Солнце! Солнце!»

Туманная голова постепенно растворяется в водовороте света, глядя на меня ласково и укоризненно, и я, наконец, узнаю голос “Вечного Дежурного по стране”:

«Видишь?! А не верил!»

Пробуждение почему-то баюкает и умиротворяет, как обычно умиротворяет сон.

Я открываю глаза, и на душе моей светло и радостно. Мир великолепен! Даже несмотря на плохую погоду.

Кстати, что там с погодой?

Я смотрю в окно спальни, пытаясь вычислить, как там – на улице? Но в небольшое окошко под самым потолком, снизу, с кровати, не увидишь ничего, кроме неба.

Неба?

Неба! Да! Да!! Светлого, в лёгких прожилках перистых облачков, нежно василькового цвета, неба!!!

Солнца из спальни не видно, но оно явно есть на небосклоне!

Меня как пружиной подбрасывает с кровати.

«Солнце! Солнце!»,- кричу я, прыгая по комнате, в тщетных попытках попасть ногами в штаны!

Я верил! Верил и надеялся, что погода сжалится надо мной. И это всё-таки случилось!

Завтрак? Мыться?

Кружка кофе с печеньем даст заряд бодрости на целый день! А умыться можно и в море.

Как нефтяники умываются только что добытой нефтью, так и рыбак не побрезгует умыться солёной водой, руками, испачканными в рыбьей чешуе!

Впрочем, поразмыслив, я всё же бегу в душ – мыться и чистить зубы.

А вдруг рыбе не понравится запах изо рта? В тонком и рискованном рыболовном деле лучше уж перебдеть, чем недобдеть.

На всё-про всё у меня уходит не более получаса. Полностью экипированный, я выскакиваю на улицу, но на мгновение замираю – около Гостевого дома стоит пара машин с московскими номерами.

Нашего полку прибыло!

Команда из Москвы тем более интересна, что к одной из машин пристёгнут прицеп с небольшой надувной лодкой.

Из короткого разговора выясняется, что ребята так и путешествуют по всей Норвегии, время от времени покоряя её водные просторы в самых разных местах.

Искренне завидую их автономности! Моя автономность с проживанием закончилась в первый же серьёзный дождь.

Бросаю удочки в машину, загружаю туда же огромный пластиковый ящик под рыбу. Он настолько велик, что вчера мне не удалось даже как следует прикрыть в нём дно, хотя пара тресочек попалась не из самых мелких.

Но сегодня!..

Лечу к пирсу, словно окрылённый надеждой – будет, будет сегодня на моей улице праздник!

За это время небо всё же успевает покрыться мелкой рябью кучевых облачков, как овечьим руном.

Но меня это не пугает. Утро раннее, а ветер дует очень лёгкий, ровный, значит, какое-то время погода продержится.

В бухте Сюнд стоит гладь лесного озера.

 

Иду вдоль ряда траулерных пирсов, наслаждаясь видами.

Слева, из большого сарая на сваях, два человека спускают на воду каяк. Каяк, спускаемый по камням из-под брюха сарая, чего-то никак не хочет поддаваться.

Больше вокруг никого. Наверное, все ещё спят.

 

Гора впереди – Сульбьёрн и гора сзади – Сюннманен чем-то похожи, как два разновозрастных брата из одной семьи.

Оба вихрастые и задиристые – один постарше (Solbjørn). Другой пониже и помладше (Sundmannen). Хотя, с точки зрения геологии, всё может быть как раз наоборот.

Я иду прямиком туда, где ловил в прошлый раз. Под Сульбьёрн.

Как раз под то место, где идут дорожные работы. Справедливо рассудив, что, раз вчера – в плохую погоду, там клевало, значит и сегодня – в хорошую, должно.

Вырываюсь из бухты на свободу залива и несусь прямо к горе с дорожными работами. Я первый! Все ещё спят!

Вся рыба моя!

И тут же обескуражено замечаю стайку лодок – штук пять, прямо в том месте, где я ловил вчера. И красные буйки раскинутых там же сетей.

Ну, ничего. Мы ещё посмотрим, кто кого!

Видимо, слух о моём вчерашнем улове достиг нужных ушей.

Не проблема! Море, оно большое, а океан – тем более!

Пристраиваюсь невдалеке, глушу двигатель и тоже забрасываю удочку.

И сразу же чувствую, как лодку, медленно, но верно, начинает нести обратно в бухту, в сторону моста.

Поэтому, приходится время от времени заводить двигатель и возвращаться на выбранное место.

Якоря в лодке нет, да и не знаю, смог бы я с ним справиться?

Дно внизу каменистое, выдернуть застрявший в камнях якорь, скорее всего будет невозможно. Это очень хорошо чувствуется, когда пилькер падает в камни. Скрежет металла отдаётся по всей длине стравленной лески и его чувствуешь даже сквозь толстые просиликоненные перчатки.

Работа началась!

Вниз!

Полукилограммовый пилькер, с тройным крючком, где-то в пятидесяти метрах подо мной ударяется в песок, взметая облачко мути.

Вверх!

Кручу ручку мультипликатора, одновременно опуская и поднимая удилище, чтобы получилось движение рывками – движение, привычное для всякой мелкой морской живности и раненной рыбы.

Каждая поклёвка напоминает удар молотком по леске, где-то там – внизу.

Поднимаю на поверхность три сайды, атаковавшие «перчики» – силиконовые трубочки, со спрятанными в них крючками.

На пилькер никто пока не покусился.

Снимаю добычу с крючков и забрасываю снова. Но меня уже успевает далеко унести от стаи сайды и песчаного дна, и пилькер звякает о камни.

Зацеп! Дёргаю удилищем из стороны в сторону, тяну леску, поставив удилище параллельно направлению натяга. Так нет риска сломать хрупкий спиннинг.

В одиночку отцеплять зацепы на довольно быстром течении очень трудно.

Лодку уносит, леска излишне натягивается, и приходится время от времени бросать всё, запускать двигатель и подрабатывать поближе к месту зацепа.

Впрочем, на этот раз Посейдону не слишком нравится мой пилькер. Поэтому он отпускает снасть, нацепив предварительно на крючки кучу зеленоватых, крепких как проволока водорослей.

Срезаю их ножом и забрасываю снова и снова.

Где-то за час тяжёлой работы мне удаётся поймать несколько сайд. Причём одну – очень крупную. И какую-то странную рыбу, несомненно принадлежащую к параперкоидным, но с непривычным расположением плавников и светло-коричневой окраской.

Может быть, конечно, это и есть треска, совсем малёк (несмотря на внушительный размер), но цвет её глаз решительно контрастирует со всем тем, что я видел у трески доселе. Глаза, скорее, похожи на сайдовые.

Через некоторое время я начинаю понимать некоторые особенности здешней подводной местности и её маленькие хитрости.

Вдоль скалистого берега есть несколько небольших бухт с песчаным дном. Это своеобразные садки для разведения мальков.

Там бултыхается мелкая сайда и прочая мелюзга.

На границе песчаного дна, среди отдельных камней и водорослей гуляют особи побольше, готовые тут же проглотить любого малька, отбившегося от стаи.

Ещё чуть дальше, среди больших камней, сидят по норам хищники уже товарного размера, не разменивающиеся на разную мелочь.

Они выползают из своих убежищ только тогда, когда гвалт от молодёжи, гоняющейся за каждой упавшей в воду соринкой, становится совсем уж несносным.

Поймать их трудно, но только из-за того, что эти великаны не пошевелят и плавником, пока еда (пилькер в данном случае), образно говоря, не упадёт им прямо на голову.

Как только всё это доходит до меня, рыбалка становится гораздо интереснее.

Заброс!

И я вытаскиваю крупную сайду.

Ещё заброс и мне приходится напрягать силы, чтобы вытащить сайду уже килограмма на три, в окружении более мелкой.

Затем, после того, как меня сносит к камням, на пилькер клюёт треска около четырёх килограмм.

Это уже кое-что! Не трофей, конечно, но я и не за трофеем сюда приехал. Я приехал именно за треской! Сказочно вкусной, неповторимо полезной и несравненно большой.

Ну а потом случается то, чего меньше всего ожидаешь, когда идёшь по улице.

Помните анекдот?

Лежат два кирпича на краю крыши. Один другому говорит: «Что-то падать не хочется. Погода сегодня не лётная какая-то». А второй первому отвечает: «Ничего-ничего. Лишь бы человек хороший попался».

Я забрасываю снасть, леска разматывается и разматывается, пока пилькер – тяжёлая, с огромными крючками железяка в форме стилизованной рыбки, с грохотом, который, наверное, слышен под водой до самого Будё, не стукается о камни.

Ничего не подозревая, начинаю наматывать леску обратно на катушку, и вдруг чувствую рывок такой силы, что чуть не выпускаю спиннинг из рук!

В бешеном темпе наматываю и наматываю, всё никак не кончающуюся снасть, ощущая на том её конце незнакомое сопротивление.

Незнакомое – потому что, до сих пор, известная мне северная морская рыба не имела обычая задавать рыболову жару.

Треска всегда сопротивляется первые несколько секунд, пока её не поднимешь повыше. Плавательный пузырь этой рыбы разрывается или просто раздувается, не давая треске посопротивляться всласть.

Сайда более энергична в этом смысле, но и её хватает ненадолго.

Скумбрия иногда заставляет поверить, что на крючок попался здоровенный экземпляр. Этакий эффект ерша!

Думаю, что даже хьвайта (kveite) или по-русски – белокорый палтус-халибут не задаст рыбаку такую трёпку, что этот самый рыбак будет вспоминать её потом всю жизнь!

Но рыба на том конце лески не походит ни на одну из выловленных мной на севере рыб!

Она бешено сопротивляется изо всех сил! Но силы всё равно не равны. Пардон за тавтологию.

И когда, наконец, она показывается на поверхности воды я теряю дар речи.

Уродливая башка, со злобными выпученными глазами, может навести страху на кого угодно!

Желтоватый, неприятного цвета оттенок чешуи и разинутая пасть говорит, что рыба эта весьма опасна и настроена по-боевому!

Но самое главное! Ни один крючок не сидит в этой самой пасти!

Пилькер, всем своим тройником, намертво засел в макушке этой ужасной рыбины!

По всей видимости, тяжёлое грузило с маху упало прямо ей на голову!

Надо что-то предпринимать, чтобы не оставлять мой драгоценный пилькер в голове этой твари карнавальным украшением.

Хватаю за леску одетой в перчатку рукой, и начинаю подтягивать зубастого гостя к борту лодки.

Беда в том, что в лодке нет багорика.

А я, перед поездкой, не озаботился купить сей необходимый инструмент, понадеявшись на то, что обычно, в каждой норвежской лодке он валяется среди дельных вещей.

Но тут багорика нет, и мне приходится каждый раз, более-менее крупную рыбу подтаскивать к борту и подхватывать рукой под жабры.

Так я намереваюсь поступить и сейчас.

Крепкая леска пока выдерживает рывки бешеной рыбы. Но когда мне всё же удаётся подтащить рыбину к лодке и перехватить лесу пониже, тварь выдаёт такой номер, которого я ещё не видел ни разу в жизни!

Стоит мне сделать попытку нащупать у неё жабры, как она начинает с бешеной скоростью крутиться вокруг своей оси, наматывая леску мне на руку!

Мне больно даже через перчатку, но я терплю, не оставляя попыток подхватить скользкое тело хоть как-нибудь.

Наша битва у лодки продолжается какие-то секунды, может быть доли секунды, не знаю. Оборот, оборот, ещё оборот!

И вдруг леска – прекрасная крепкая мононить сорок пятого номера, рвётся как нитка!

И монстр, сверкнув на прощание желтоватым брюхом, скрывается под водой.

Всё.

Хочется разрыдаться как маленькому.

Зареветь, уткнувшись в чей-нибудь подол!

Обидно. Больно. Жалко пилькер, жалко себя, жалко усилий, потраченных впустую.

Упущенную добычу тоже жалко.

Тяжело дыша, разматываю капкан из лески на руке.

Надо же! Такая здоровенная леса, и лопнула не в месте узла какого-нибудь, а прямо между двумя последними поводками.

Вспоминаю, что эту рыбу вроде бы называют «менёк».

Сижу на деревянной банке пластиковой лодки, под берегом, на котором возятся дорожные рабочие, и думаю о том, что уж они-то наверняка видели мою борьбу. Смешно им, наверное, от моей неумелости.

Отдышавшись, встаю в лодке во весь рост, чтобы заново снарядить спиннинг. Нужно поменять оснастку, прицепить новый пилькер.

И тут, невдалеке от лодки, прямо у меня на глазах, из воды показывается рыбий хвост! Тот самый, что мелькнул перед моими глазами, уходя в воду несколько минут назад!

Менёк висит у поверхности воды головой вниз, как поплавок, изредка дёргая хвостом.

По всей видимости, пилькер весом в полкило не даёт рыбе двигаться, а плавательный пузырь уже хватанул лишнего воздуха и меньку не удаётся уйти в глубину. Вот и получается – поплавок.

Подгрести десяток метров нечем – весло в лодке только одно, поэтому быстро завожу мотор и подплываю поближе. Отчаянно боюсь, что ещё секунда, и животное махнёт хвостом и опять уйдёт под воду.

Подхожу вплотную, глушу мотор и пытаюсь схватить рыбу за хвост! И тут же получаю хвостом по руке! Скользкая тварь не хочет на свежий воздух и зацепить мне её не за что.

Хвост выскальзывает из пальцев, а лодка по инерции проезжает дальше.

Снова завожу двигатель и возвращаюсь к тому месту где плавает менёк. На сей раз хватаю весло и пытаюсь как-то приподнять им рыбину, чтобы перебросить в лодку.

Тщетно!

То ли я такой неловкий, то ли весло предназначено совсем не для этого, но мне всё никак не удаётся подцепить торпедоподобное тело.

Тем более, что попыток у меня не так и много – лодку снова проносит мимо, и я рискую свалиться за борт, пытаясь дотянуться до твари веслом.

Я снова завожу мотор и пытаюсь думать быстро. Раз выудить рыбу силой у меня не получается, значит нужно удить головой.

Спиннинг!

Я ещё не успел снять с него оснастку с оставшимися крючками! Значит, если аккуратно подвести крючки под то место, где зацеплен пилькер, можно как-нибудь зацепиться за него и подтянуть менька поближе.

Лодка!

Ставлю движок на самый малый газ, поворачиваю румпель до упора направо и начинаю описывать круги вокруг добычи, словно стая волков вокруг загнанного сохатого.

Получается неплохо – одной рукой держу румпель, чтобы он не выровнялся, другой пытаюсь провести кончиком спиннинга под головой менька.

Есть зацеп!!!

Никогда в жизни я ещё так не радовался зацепу!

Менёк ещё бьёт хвостом, но уже безо всякого энтузиазма.

Подтягиваю его к лодке, бросаю румпель и с трудом нащупываю жабры. На самом деле, у менька очень узкая жаберная щель и очень плотно прилегающая жаберная крышка. Без багорика ловить его практически невозможно!

Но мои пальцы уже сведены такой судорогой от вожделения добычи, что теперь рыбе не вырваться ни за что! Бульдожью хватку пальцев мне с трудом удаётся разжать только через несколько секунд после того, как менёк оказывается в ящике.

Валюсь рядом с ним и долго отдыхаю.

Надо же! Такой улов, да с такими приключениями!

Вот это денёк! Вот это менёк!

Уж эту-то борьбу с морским чудищем я запомню надолго!

Дальнейшая рыбалка уже доставляет ровное, ни с чем не сравнимое наслаждение, даже не смотря на частые зацепы и потерю любимого пилькера.

 

Ничего, пилькеров у меня много! А разницы – полкило или 400 грамм, абсолютно никакой. Самая крупная треска клюёт где-то через час на самый мелкий 250-граммовый пилькер.

Так что никогда не узнаешь, что сегодня нравится рыбе, пока не попробуешь половить и на то, и на это.

Я тащу почти пятикилограммовую треску в окружении трёх небольших сайд уже чувствуя, что моя бедная спина начинает ныть не по-хорошему.

А с севера опять набегают тучи. В округе темнеет, налетает холодный ветер и мне становится ясно, что пора остановиться.

Хватит. Я уже чувствую усталость. Этакую благодатную усталость от хорошо проделанной работы. От её итогов.

Почти пятикилограммовая треска (4900) – этого пока достаточно для моего самолюбия.

Нечего тревожить Морского Хозяина дальнейшими попытками, жадность – вещь неблагодарная.

И, нацелив форштевень лодки на устье бухты Сюнд, я не спеша возвращаюсь.

Хочется, хоть ненадолго, продлить очарование этого путешествия. Запечатлеть в памяти виды этих гор, этого моря.

Вхожу в бухту. Медленно-медленно, снимая весь этот процесс на видео.

Здесь ничего не изменилось.

Всё так же почти никого, только справа, из большого сарая на сваях, два человека спускают на воду каяк. Каяк, спускаемый по камням из-под брюха сарая, всё ещё никак не поддаётся их усилиям. Ну ничего, до вечера времени много, успеют ещё.

У них время есть.

Ну а мне уже, наверное, пора домой. В Россию. В Питер. Меня там ждут. Переживают за меня.

И я просто не могу дольше испытывать их терпение.

Мне.

Пора.

Домой.

 

 

Выход из бухты виден отсюда кусочком чистой воды между склоном горы Сульбьёрн и скалой слева:

 

Новый тоннель – вид с воды:

 

Дорожные работы:

 

В солнечном свете, облачка венчающие горные вершины кажутся такими симпатичными:

 

Сюнд издалека:

 

…и чуть ближе:

 

Синегорье:

 

Таким видится мост через пролив со стороны залива:

 

Выставка народного промысла. Слева-направо: Треска, треска, менёк, сайда, и двое неизвестные с хвостом:

 

 

2014 год.

 

Галопом на Лофотены (Норвежский путевой дневник)