Глава четырнадцатая.
Дело в шляпе!
Путь наш лежал обратно, мимо королевского заднего двора, мимо ворот в садик, расположенный между зданиями Собора св. Николая и Шведской Академией,
на расположенную в двух шагах от Королевского дворца площадь Stortorget.
Эта площадь – Большая площадь, если перевести название её дословно, когда-то в старину была торговой, рыночной, главным сосредоточением всех операций купли-продажи.
Потом, в 1520 году, в этом месте случилось событие, память о котором до сих пор хранится в народных преданиях и в самих камнях мостовой. Называется оно «Кровавая баня».
Эту «баню» устроил в Швеции датский король Христиан Второй, вторгшийся в страну и решивший вырезать на всякий случай политическую и экономическую верхушку шведской власти.
Успел он обезглавить, по разным источникам, то ли восемьдесят, то ли сто пятьдесят человек, но доделать дело ему помешали, и выперли из страны.
Однако площадь до сих пор помнит этот кошмар. Может быть, поэтому фасады домов, её образующих, разукрашены в весёлое разноцветье.
Может быть, поэтому с площади высокий портик ведёт в Музей посвящённый Нобелю и премиям, выдаваемым от его же имени, самым мирным и самым талантливым людям.
И может быть, поэтому, во время летних и новогодних праздников, на площади кипит ярмарочное веселье?
Чтобы ничто, кроме памятника-фонтана, не напоминало об этом событии.
У нас, у русских, подобными воспоминаниями обычно не заморачиваются.
Развлечения Ивана Грозного и его министра внутренних дел Малюты Скуратова, соревнования по скоростной рубке голов Петра Первого и т.д., забываются почти тут же. Чтобы не портить настроения!
Не многие помнят, что такое было, а уж где всё происходило – часто загадка даже для историков.
Тем не менее, толпы туристов, отдыхавших на скамейках и сидевших в кафе, и мы вместе с ними, не сильно донимали себя всякими грустными мыслями.
Светило солнышко.
Домики вокруг выглядели как игрушки или теремки из сказки, и думать о всяких «банях» просто не хотелось. Чтобы, не дай Бог, не нарушить сказочного очарования Stortorget.
Ещё немного побродив среди толпы туристов и насытившись ароматом веков – от двенадцатого, до восемнадцатого включительно, мы нырнули в переулок Skomakargatan, спрятавшийся в уголке площади,
и тут же наткнулись на магазин, торговавший пёстрой мешаниной товаров – от шерстяных свитеров, до тростниковых циновок.
За прилавком здесь хозяйничала темнокожая женщина.
Соблазнённые цветастыми свитерами на витрине, мы валились всей толпой в эту лавку. И увидев страшные рожи африканских масок, развешанных по стенам, слегка остолбенели.
Как-то уж очень контрастировала старинная шведская площадь, уставленная домиками-пряниками, с этим убежищем африканского колдуна, вяжущим на досуге свитера и чепчики из овечьей шерсти.
Ещё минуту-другую мы осматривались, пытаясь прийти в себя, но потом я случайно прочитал на резиновом коврике, лежащем на полу у входа, надпись: «Гвинея-Бисау» и потащил всех к дверям.
Привезти на родину что-нибудь с Африканского континента было бы заманчиво… если бы мы находились на Африканском континенте. Но если уж и вывозить из Швеции какой-нибудь сувенир, на память о первом посещении страны, то именно шведский!
Поэтому мы быстренько сыграли «ретираду» и покинули помещение.
Чуть дальше по улице, магазин антиквариата заманивал покупателей роскошными одеждами инфанта и дворянки, выставленными прямо на тротуар.
А ещё ровно на два шага дальше, была дверь в магазин детской одежды, так что поначалу было и не понять, какому магазину служит рекламой мантия маленького принца.
И все, кто проходил по этой улице, конечно же, толпой шли именно в детский магазин, соблазнённые такой наглядной рекламой.
Ещё шаг по улице, и я увидел на стене одного из домов, на окнах какие-то странные предметы.
Чёрные вогнутые полоски, распяленные на тонких ножках-проволочках, напоминали то ли космические радары, то ли инопланетных пауков в засаде, в ожидании зазевавшегося прохожего.
Меня, впрочем, пауки не тронули, хоть я их и сфотографировал.
Самое странное во всём этом было то, что в квартиры не шло от этих устройств ни единого провода!
Мы быстренько, чтобы не спровоцировать инопланетян или инопланетных насекомых, пробежали мимо здания и оказались перед витриной.
На мой взгляд, на фотографии этот шедевр витринного дизайна не выглядит настолько живо и неожиданно-потешно, как в жизни.
На узкой улочке, зажатой высокими стенами, эта витрина смотрелась как окно в другой мир! Каждый турист, проходящий мимо этого окна, обязательно останавливался поглазеть на утку в платочке и на змею с картонным пакетом на голове.
Почти живая картина в белой раме на несколько минут непременно приковывала к себе взор! И за этой витриной находилась мастерская весьма известного в Швеции модельера, Уллы Ханнерз (Ulla Hannerz).
Чуть дальше от вывески госпожи Хайнерз на стене виднелась ещё одна вывеска.
Фасад дома, на котором она висела, резко контрастировал с остальными домами по Stortorget. Заброшенный и заколоченный, этот дом напоминал о своём предназначении лишь надписью: «Национальная галерея» на вывеске.
Не имею ни малейшего представления, почему эта «галерея» оказалась заброшенной и что вообще она из себя представляла? Но на данный момент, по сравнению, скажем, с Национальным музеем, выглядела она не очень-то благополучно.
Мы прошли ещё пару шагов по улице, углубляясь всё дальше в дебри Гамла Стан.
Я вертел головой во все стороны одновременно, пытался заглянуть в окна вторых этажей и не сразу заметил, что сверху, над нами затаилась угроза!
С первого взгляда, эта угроза напоминала простую сухую ветку. Но приглядевшись повнимательнее, я узнал в этой ветке змею!
Сердце у меня ушло в пятки, мы резко сбавили шаг, стараясь не подходить близко к этому чревоходящему. Уж больно ядовито выглядела змея, напоминая древесную гадюку в дебрях Амазонки, вытянувшуюся, чтобы переползти с дерева на дерево.
Вот только настоящая змея не смогла бы так далеко вытянуться без опоры – чересчур гибкий позвоночник, знаете ли!
Я ещё раз внимательно посмотрел на змею, и у меня отлегло от сердца! Она оказалась металлической!
Просто из балконных перил торчал длинный крюк для подвешивания фонаря, в форме змеи. И, скорее всего, очень давно изготовленный.
Дойдя до самого конца улицы, наша команда свернула направо, на улицу с говорящим названием Tyska Brinken, что дословно означает Немецкий бугорок.
Улица и впрямь бежала под небольшим уклоном. И видимо, именно здесь в древности селились немецкие иммигранты.
А может быть проживал немецкий консул?
Как бы там ни было, народу вокруг нас становилось всё больше и больше. Мы явно подходили к очередному туристическому оазису.
Возле одного из парадных подъездов, стоял небольшой трёхколёсный… Автомобиль? Мотоцикл? Называйте его, как хотите.
Хотя, есть у этого транспортного средства ещё одно название – инвалидная коляска!
Открыто, у подъезда многоквартирного дома, под знаком «Стоянка для инвалида», стоит себе маленький электро-мотоцикл, никого не трогает, никому не мешает.
Инвалид спускается со своего этажа, я, честно говоря, не имею понятия, как это устроено внутри дома, садится на свой электромобиль и гоняет по улицам в собственное удовольствие!
В магазин, в кино, куда заблагорассудится! С компанией, если захочется.
Сначала я думал, что подобный транспорт – исключительно шведское изобретение. Но не тут-то было!
В столице Суоми, на рыночной площади, мы заметили двух инвалидов, юрко рассекавших на таких же колясках между ларьками!
Один из них остановился у витрины магазина, набрал телефонный номер на своей мобиле, и, спустя две минуты, из магазина вышла продавец. Вручила “мотоциклисту” пакет с товаром, с которым он благополучно и укатил.
Я понимаю, что нашей социальной службе до шведской или финской, как до звезды небесной… Но хочется верить, что когда-нибудь… лет через пятьдесят… когда наши правительственные миллионеры станут миллиардерами и воровать деньги из бюджета станет просто неинтересно… хотя о чём, я? Много денег не бывает!
Мы спустились чуть ниже по улице, и Вовка углядел вывеску шоколадного магазина. И потащил женщин смотреть на шоколадки.
Мне же надо было обязательно запечатлеть сначала саму улицу Немецкий пригорок,
и дорожного рабочего, тюкавшего молотком по диабазу.
Ну, прямо лесковский очарованный странник!
Я вообще-то далёк от того, чтобы утверждать, что мостовая в Старом Городе идеально ровная. И всем, кто отправляется в турпоход по Gamla Stan, я бы советовал обязательно надеть кроссовки на толстой подошве!
Во избежание «убития» ног в первые же пять минут странствий.
Но глядя, как рабочий, на этот раз более похожий на шведа, чем все остальные рабочие, встреченные нами по дороге, старательно обрабатывает камень, мне вспомнились наши – питерские мостовые.
Лет восемь назад, тротуары центра города Санкт Петербурга вздумали выкладывать плиткой – коричневыми такими кирпичиками.
Интернациональные бригады из Средней Азии тогда в спешном порядке вскрывали асфальт и укладывали вместо него на простую песчаную подушку ряды этих плиток.
И даже сейчас на некоторых улицах города можно наблюдать застывшие морские волны вместо тротуаров. Там, где непогода размыла песок, ужасно скользкие в морозы камешки образуют настоящую трассу для могула (могул – такой способ свернуть себе шею на очень крутой и очень бугристой лыжной трассе). О чём красноречиво свидетельствует мой собственный копчик, не один раз ушибленный об этот коварный настил.
Но не будем о грустном!
Вслед за своими спутниками я спустился в шоколадный полуподвал, и начал принюхиваться, и рассматривать разноцветные коробочки, баночки и пакетики.
Пахло шоколадом.
Да и на вид, в баночках, пакетиках и коробочках был самый, что ни на есть шоколад. Всё было красиво и аппетитно… кроме цен.
Мы сначала клюнули на ценники, стоявшие около разнообразного шоколадного лома, решив, что это цена за килограмм. За килограмм это было вполне приемлемо.
Но когда Маринка решила уточнить это у смуглого продавца за прилавком, оказалось, что цена вывешена за сто грамм! Это почти отбило у нас охоту к сладкой жизни!
Вот и цены на шоколадные конфеты, процентов на двадцать перепрыгивали наши самые высокие ценовые отечественные достижения. Может быть, они были несравнимо качественнее нашей продукции? Но лично я в этом сомневаюсь, ведь запах в магазине стоял точно такой же, как и в нашем любом кондитерском заведении!
Мы почти уже решились купить хоть что-нибудь на пробу, но тут Вовка – держатель наших шведских крон, подозрительно занервничал.
В его планы явно не входило жертвовать валюту на увеселения подобного рода. И мы сбежали из магазина, сопровождаемые волной шоколадного запаха.
Ещё пара шагов по Tyska Brinken, и мы повернули направо на самую популярную у досужих туристов торговую улицу Старого Города – Västerlanggatan.
Местный Бродвей – узенький, как и подавляющее большинство улочек Гамла Стан, был под завязку набит торговыми точками!
И почти все эти магазинчики торговали сувенирами. Разнилась только специализация – допустим: шапки с лосиными рогами, открытки, футболки с надписью Swiden и музыкальные диски.
Или наоборот – музыкальные диски, футболки с надписью Swiden, открытки и шапки с лосиными рогами.
Особняком стояли кафешки и ресторанчики.
У одного из самых больших ресторанов красовалась мадам, которую мы ничтоже сумняшеся, сразу же окрестили Фрекен Бок!
Очень уж эта fröken напоминала самую знаменитую Домомучительницу в истории!
Мы гуляли по этому “Бродвею” и заглядывали в магазины, не обращая особого внимания на тот факт, что Вовка время от времени отделялся от нашей группы энтузиастов и ненадолго исчезал.
Тем более, что потерять друг-друга в толчее было легче лёгкого.
Возвращался мой приятель каждый раз всё более и более мрачный, но нас, зачарованных обилием и разнообразием шапок с лосиными рогами, открыток, футболок с надписью… ох, в общем вы поняли, это обстоятельство мало интересовало. А зря!
Не успел я сфотографировать очередной старый раритетный велосипед,
как стало ясно, что наш завод всё-таки заканчивается.
У меня жутко разболелась натруженная спина, загудели ноги, и к тому же часы неумолимо напоминали: «Пора»!
Пора прощаться с гостеприимной Швецией и устремляться на паром в гостеприимную Финляндию!
Однако у Вовки ещё были дела в городе Стокгольме.
Мы свернули с Västerlanggatan на Torgdragargränd (только не заставляйте меня произносить эти названия вслух!) и оказались на той самой площади, где мужик на постаменте натягивал арбалет, и где находилась арка, ведущая к магазину, закрытое состояние которого так обеспокоило Вовку.
Не в силах больше стоять на ногах, я повалился на ступеньки, ведущие под этой аркой обратно на Västerlanggatan.
Девушки наши потерянно бродили вдоль уже знакомой витрины с «выставочными» ценниками, а Вовка, как разъярённый медведь метался перед закрытым непонятным магазином.
Жалюзи на окнах этого заведения были теперь подняты, и я устало рассматривал небольшой макет экипажа о двуконь, до странности напоминавший повозку переселенца с американского Дикого Запада, которой так любят хвастаться янки, к месту и не к месту.
Пик Вовкиного напряжения достиг апогея! Времени до отхода парома оставалось всё меньше и тут… в конце прохода показалась женщина, по спортивному одетая, широколицая, как большинство скандинавских женщин, и как подавляющее большинство скандинавских женщин – в штатных скандинавских очках.
Вовке она была явно знакома, потому что мой приятель буквально кинулся к ней, тыкая пальцем в часы и приговаривая: «Цигель! Цигель! Ай-люлю!».
Женщина, явно оправдываясь, говорила что-то по-шведски, но, не теряя времени, открыла магазин, и мы наконец-то попали внутрь!
К моему изумлению, магазин оказался битком набит всякими американскими сувенирами! Точнее – одеждой американских пастухов, возведённых в культ писателями и режиссёрами начала двадцатого века.
И среди плащей из драп-дерюги, штанов из бычьей кожи и ремней «из кожи молодой самки слона, завяленного в уксусе» (как выражается Задорнов), висели ряды шляп, как две капли воды похожей на ту, что отворяла нам любые двери на Родине и за границей, и лежала сейчас, одинокая, в каюте номер 2009.
Вовка, с видом короля в гардеробной, в окружении гувернёров, церемониймейстеров и гардеробмейстеров, принялся примерять на себя рубашки и плащи.
Мы хлопотали вокруг его величества, пытаясь как можно более ускорить процесс, поднося ему разные предметы одежды на примерку и попутно роняя с прилавков и стендов всевозможные безделушки.
Продавщица, чуя оптового клиента, с готовностью принимала наши извинения за раскиданные по полу подвески, серьги и зажимы для галстуков.
Мы одели Вовке на голову шляпу–близнеца и принялись подбирать к этой шляпе достойный гардероб!
Всё это делалось в темпе, не слишком сумасшедшем, но достаточно быстром – тридцать секунд на надевание одной рубашки, минута на созерцание и осознание её профнепригодности и тридцать секунд на раздевание.
Наконец, выпотрошив весь магазин до последнего ковбойского сапога, мы выбрались из него, напутствуемые развеселившейся продавщицей и гружёные шикарным ковбойским плащом, шикарной ковбойской рубашкой и шикарным ковбойским же ремнём.
К большому Вовкиному сожалению, и к нашему большому облегчению, ни штанов, ни сапог подходящего размера в магазине не оказалось.
В темпе вальса мы понеслись на паром, времени оставалось в обрез.
Но я всё-таки улучил момент, и сфотографировал на бегу ту самую мемориальную табличку «неизвестного писателя» о которой упоминал в самом начале нашего забега по Швеции.
Потом, дома, в Санкт-Петербурге, мне пришло в голову поближе рассмотреть свою добычу, и я не свалился со стула только потому, что в тот момент сидел на диване!
Вычурная мемориальная табличка, похожая скорее на медальон, была посвящена вовсе не неизвестному писателю! Она висела на стене в честь знакомого каждому школьнику Карла Линнея! Шведского натуралиста, естествоиспытателя, «давшего имя» всему живому!
Итак, мы бежали по набережной на паром, и я, на ходу, пытал Вовку насчет его, такой неожиданной для нас, ковбойской эскапады.
Во-первых, я никак не мог понять, зачем ему этот костюм пастуха?! Не в карнавале же участвовать!
Во-вторых, почему покупать его надо было именно в Швеции?
Вовкина физиономия расплывалась в хитрющей улыбке. Сначала он пытался отмалчиваться, но мой напор был силён, и в конце концов Вовка сдался.
Всё так же хитро улыбаясь, он произнёс: « А ты думал, ради чего вся эта поездка затевалась? Только лишь ради того, чтобы привезти к шляпе остальное! В России и в Финляндии такого не достать, только здесь – в Стокгольме. Жаль только не всё удалось купить, это значит, ещё раз ездить придётся! Но даже то, что уже имеется, сейчас на пароме как одену, увидишь, насколько это круто!»
Какой-то отрезок пути мы все шли молча, переваривая услышанное.
Оказалось, что всё наше грандиозное путешествие за три моря, наполненное нешуточными испытаниями и ежесекундно грозящее опасностью быть съеденными дикими аборигенами, было задумано только ради посещения магазина ковбойской одежды!
Чтобы Вовкиной шляпе было не скучно в одиночестве!
Впрочем, мы были не в претензии и в принципе готовы к такому повороту.
Каждый из нас, так или иначе, получил ту часть своего удовольствия, которую желал получить, выезжая из Санкт Петербурга. И то, что мы совместили приятное с полезным, не сделало это удовольствие хоть чуточку меньше.
К тому же мне стало очень любопытно, насколько же «круто» эта одежда будет смотреться на Вовке! В тесноте и суете магазина, определить процент «крутости» было невозможно.
В таких размышлениях мы добежали, наконец, до рекламного бородача, у которого мне так хотелось сфотографироваться.
При более пристальном разглядывании рекламы, выяснилось, что принадлежит эта художественная ценность фирме-телефонному оператору TELE2. И я просто не могу не обнародовать крайне полезную информацию об этой фирме. Правда, моя информация – секрет Полишенеля, то есть то, о чём и так знают все!
Итак – фирма TELE2 принадлежит шведам! Какой отсюда напрашивается вывод?
Сим-карта, купленная в городе Питере, превосходно работает в Швеции! И звонок в дом родной обходится процентов на 50 дешевле, чем услуги любого другого оператора. Надо только активировать симку, набрав 1+пинкод и определённым образом набрать номер телефона. Хау! Я всё сказал!
Щелчок фотоаппарата, и мы побежали дальше по набережной, на причал “Мариеллы”.
Когда мы дошли до площади, по которой продолжали кружиться автобусы, только теперь уже доставляя пассажиров к парому, мне на глаза попался дорожный знак. Он был немного грустный и напоминал, что мы уже стоим на дороге, ведущей домой.
Мы ворвались в вестибюль терминала, пронеслись по стеклянному коридору, протопали по палубе номер шесть.
Успели!
И я, кинув сумку в каюту, побежал обратно на свежий воздух – посмотреть отплытие.
До отплытия оставалось ещё минут пятнадцать, поэтому я решил прогуляться на нос парома, посмотреть – далеко ли простирается набережная.
Поравнявшись с капитанским мостиком и взглянув вниз, я сначала не осознал, что я вижу!
Около носовой части “Мариеллы”, прямо на причале, стояла очередь легковых автомобилей, которые по одному трогались с места и исчезали где-то под моими ногами!
Постепенно мной начала овладевать тихая паника! Оказывается, не только в корме у “Мариеллы” были здоровенные ворота! Носовой визир так же присутствовал, как и у злосчастного парома Эстония!
Меня можно было уносить, желательно на берег, можно на сухой и холодный асфальт, всё равно куда, лишь бы там не было много воды!
Но было поздно!
Последняя машина скрылась с моих глаз, палуба слегка задрожала, и ещё через несколько минут полоска воды между причалом и корпусом судна стала неумолимо расти.
Пришлось взять себя в руки и заменять инстинктивные страхи соображениями логики.
На самом деле, на машине ездить гораздо опаснее, чем плыть на любом пароходе или лететь на самолёте. И если подсчитать, сколько времени я рискую жизнью, крутя баранку, то риск при плавании на пароме можно считать за величину, немногим отличную от нуля!
Итак, душевное равновесие было слегка восстановлено, двигатели “Мариеллы” заработали, и мы тронулись в путь!
(Пардон за не очень хорошее видео)