Библиотека почти завершённого

Авторский сайт Roman ( romandc ) Dry

Страница: Глава пятая. С ветерком!

Глава пятая.
С ветерком!

Дорога на Хельсинки, это та же самая Е18, что ведёт от Питера.

Поначалу она узковата – всего в две полосы. И тянется она по Финляндии такая – двухполосная, где-то километров на сорок пять–пятьдесят. А поскольку  для фур от Ваалимаа нет другой дороги, наличие тяжёлых грузовиков на трассе поначалу слегка отравляет жизнь.

Не тащится же за неспешными хвостатыми! Надо обгонять!

Вот только мест для обгона немного. Дорога петляет то вправо, то влево желтея двойной сплошной. А скорость ограничена восьмьюдесятью километрами в час.

Финские фуры идут где-то под семьдесят, оставляя возможность обогнать, не сильно нарушая правила.

Русские фуры идут под восемьдесят, но их можно обгонять, даже нарушая скоростной режим, потому что есть уверенность, что русский водитель не бросится тут же набирать номер ближайшего отделения полиции.

Только пересекать двойную сплошную линию всё равно не стоит.

Уже после первых двух обгонов, я бросил скрупулёзно, до километра в час, соблюдать скоростной режим. Мы неслись в основном около девяноста, нас никто не обгонял, а перед нами время от времени маячили хвосты длинномеров.

И именно где-то здесь, на дороге в районе города Хамина (Hamina), меня ожидал очередной шок.

Если бы не наша относительно высокая скорость, то может быть, я бы гораздо пристальнее рассмотрел то чудо, которое двигалось из-за поворота нам навстречу. Возможно, даже остановился бы познакомиться. Но “мимолётное видение” мимолётно промелькнуло, оставив в душе тепло, а на губах – возглас: «Смотрите, смотрите!» .

Из-за поворота, навстречу нам, двигалась Нива с финскими номерами! Значит не одни мы в этом мире такие нивоводливые!

За рулём финской Нивы, насколько я успел рассмотреть, восседала мадам, небольшого роста и не совсем юношеского возраста. Чтобы не быть невежливым, скажу так: дама старше восемнадцати лет.

Весьма обрадованный такой встречей, я на приличное время впал в счастливо-эйфорическое расположение духа.

И даже испытание круговым движением не смогло до конца ухудшить моего настроения.

Да, да! Я первый раз в Финляндии столкнулся с таким монстром, как круговое движение!

Казалось бы, чего проще – поезжай себе по кругу и у каждой примыкающей улицы пропускай машины, въезжающие на кольцо. То есть, выполняй пункт правил, в просторечии называемый «помеха справа». А если стоит знак приоритета, руководствуйся им.

Так нет же, скандинавам, не знаю, может быть и прочим европейцам тоже, вздумалось вносить поправки в эту стройную систему!

И для русского водителя в одночасье всё вдруг переворачивается с ног на голову – по финским правилам, машина, едущая по кольцу, ВСЕГДА имеет преимущество перед машиной, въезжающей на кольцо! Если, конечно, опять же не установлены знаки приоритета. Но таких случаев я что-то не встречал.

С въездом на круговое движение попроще. Надо только заставить себя уступить дорогу, представив себе, что на обочине стоит знак-«уступишка».

Но вот не тормозить перед машинами, едущими справа, двигаясь по кольцу, сложно до невероятности! Многолетние рефлексы не изжить за один раз! Но человек способен и не на такое! Особенно, когда рядом с тобой сидит кто-то, вроде Вовки.

Уже встречавшийся ранее с финскими выкрутасами, Вовка пристально следил, чтобы я не поддавался старым инстинктам. Как только моя нога зависала над педалью тормоза, справа от меня раздавался рык: «Не тормози!», и я послушно опять нажимал на газ.

Нервы мои были на пределе, голова никак не хотела изжить страх, что  в тебя вот-вот сейчас въедут, и именно ты будешь виноват!

Но всё-таки, спасибо Вовке, я достойно вышел из этой передряги, хотя, может быть, водители соседних машин и заметили мою неуверенность. Ещё бы не заметить, когда машина рыскает по асфальту и трясётся как осиновый лист. А за рулём – не лицо финской национальности, а лицо, бледное от страха!

Через некоторое время мы выехали из пригорода Хамины, и дорога вдруг сделалась шире, став из двухполосной, четырёхполосной. Вот тогда-то и началось настоящее веселье!

На придорожных знаках сначала появилась цифра 100, а потом, после небольшого сужения, и 120!

Максимальная скорость нашей Нивки, когда машина уже ревмя ревёт и скорость эту более не набирает, равняется ста сорока километрам в час. Проверено на КАД (Кольцевой Автодороге в Питере). Но нам и не требовалась такая сумасшедшая, с точки зрения нивовода, скорость.

Сто тридцать километров в час, и всё в ажуре! Хотя, время от времени, я ловил себя на том, что еду уже на целых пять километров в час больше и немного сбрасывал газ. Может быть, я был не прав с точки зрения экономии бензина и ресурса машины, но удержаться от того, чтобы не «упереть тапку в пол», было невозможно.

Да и, если честно, как бы ни была хороша дорога, а усталость всё-таки давала о себе знать. Нам всё больше и больше хотелось побыстрее приехать на место, поэтому я пришпоривал и пришпоривал Нивку, пока, наконец, мой организм самолично не взмолился о пощаде!

Усидеть за рулём стало практически невозможно – ломило спину, слегка гудела голова, и все остальные члены требовали хотя бы минутной передышки.

Не говоря ни слова моим спутникам, я зарулил на первую попавшуюся стоянку.

Всё!

Выбрался из машины еле волоча ноги, увидел на обочине самый настоящий турник и тут же повис на нём, блаженно чувствуя, как отступает усталость и в тело вновь возвращается жизнь!

Стоянка, на которой мы остановились, находилась где-то километрах в двадцати от Хельсинки. Отгороженная от дороги стеной леса она служила пристанищем для дальнобойщиков. Вот и на тот момент пара фур отдыхала на обочине, с занавешенными от солнца окнами.

Вот она – эта стоянка! Вот он Вовка и его таинственная шляпа!

От границы мы уже отъехали очень прилично, двести километров, без копеек. То есть, с утра и до сего момента, мы проехали более трёхсот километров!

Никогда не причислял себя к грандам дальнобоя, поэтому с чистым сердцем констатирую, что в тот день устал.

Мои спутники, ехавшие багажом, особенно Маринка, по молодости лет, сильной усталости не чувствовали, хотя и у них эта передышка вызвала откровенное облегчение.

Мы пошуршали по кустам, излили в них душу, обнаружили неподалёку в хлам разбитую и раздербаненную легковушку. Пофилософствовали над её бренными останками о тщетности и суетности бытия и о мародёрах, существующих даже в Финляндии.

И пошли кормиться, благо Вика уже приспособила заднее сидение Нивки в качестве обеденного стола.

Пока мы вкушали от щедрот питерских, небо потихоньку становилось всё темнее – ветерок откуда-то с востока натягивал тучи. Пока ещё было тепло, но уже чувствовалась в воздухе эдакая свежесть, возвещающая приход настоящего похолодания.

Времени у нас было ещё достаточно, до отплытия парома оставалось не менее трёх часов. То ли нам удалось нагнать расчётное время, то ли в эти расчёты вкралась ошибка, но можно было уже не торопиться.

Единственное, что волновало Вовку, маршрут к паромному причалу. При первом его путешествии маршрут ему запомнился плоховато, приходилось надеяться не только на его память, но и на русский авось.

Что ж, не ошибается тот, кто ничего не делает, но даже при этом он всё равно делает ошибку. Так что нам ничего не оставалось, как погрузится в Нивку и двинуться дальше, к цели нашего путешествия.

Глава шестая. А я одна стою на берегу…