Глава тринадцатая.
Вся королевская рать.
Наш путь ко дворцу с гостеприимной площади Карла XII пролегал через мост Стрёмброн(Стрёмбрун).
Не то, чтобы этот мост был очень «стрёмным», скорее наоборот.
Я с удивлением увидел в самом центре старинного города, где практически всё дышало то веком семнадцатым, то восемнадцатым, на подступах к самому его сердцу – обычный, лишённый каких бы то ни было прикрас, железобетонный мост!
Ни единой статуи, даже «Девушки с веслом» или «Дискобола»! В конце концов, не было даже узорной решётки перил!
Мост был как две капли воды похож на любой из мостов, где-нибудь на шоссе в ленинградской или московской области! Это сооружение чем-то походило на временный мост в Питере, установленный на период реконструкции моста Лейтенанта Шмидта.
Но у того моста, в его высоких П-образных пилонах и крутом изгибе была некая тайная красота! Он моментально прижился в городе! И тот временный мост всем было даже жалко, когда его стали разбирать на части.
Шведское же скучное «инженерное сооружение, предназначенное для наведения переправы через водную преграду или провал почвы», было плоским и прямым как доска!
Нет, я понимаю, что в 1866г., когда мост был возведён – это была вершина инженерного гения! Но сейчас, банальнее переправы и не придумаешь!
Я крутил головой, с приклеенным к глазу видоискателем фотоаппарата, стараясь не упустить какой-нибудь хороший кадр.
Позади нас апофеозом кубизма вырастал из гранита набережной Оперный театр.
Выстроенное словно из кубиков, это здание на самом деле напоминало величественное творение кубиста-монументалиста.
А справа, у самого театра, виднелись красные стены церкви святого Якова.
(Персонально для мужчин, стоит отметить, что увидеть церковь Св. Якова можно, только оторвав взгляд от прекрасной велосипедистки и посмотрев чуть выше. )
Существовало ли соперничество между театром и киркой за зрителя, я так и не узнал. Поскольку сквозь решётку моста углядел, плывущего по воде, одинокого лебедя!
Не скажу, что я был очень голоден, но охотничий азарт меня захватил целиком!
И началась фотоохота!
Я пытался сфотографировать белую птицу сквозь решётку моста, подпрыгивал, стараясь как можно выше задрать камеру, чтобы в кадре не мелькали крыши проезжающих автомобилей!
А лебедь плыл, будто раздумывая, в какую сторону ему бросить кости? К правому берегу или к левому? Или просто остаться на месте и не плыть вообще никуда. Ибо «ломает»!
Не отрывая взгляда от белоснежного красавца, я попытался перебежать на противоположную сторону, но интенсивное движение и страх быть не понятым дорожной полицией, заставили меня быстренько отказаться от подобных намерений.
Приходилось бежать к тому месту, где мост Стрёмброн заканчивался. Почти к самому Королевскому дворцу. Там виднелся пешеходный переход!
Мы подбежали к переходу и встали около светофора. Для нас на светофоре горел красный свет, поэтому, мы, как послушные дети, стояли, ожидая зелёного у края тротуара.
И вдруг, откуда-то слева, раздался велосипедный звонок! Звонок надрывался, как будто его били кувалдой, а мы, не понимая в чём дело, ошарашено вертели головами.
Наконец, Вовка, в котором появление бела-лебедя не вызвало особого прилива энтузиазма, схватил нас всех троих и оттащил от светофора, подальше в глубину тротуара! И только-только наши бренные тушки оказались в двух метрах от края, как мимо нас пронёсся велосипедист!
Оказывается, мы, сами того не замечая, стояли, в ожидании зелёного света, прямо на велосипедной дорожке! Оборудованной, кстати, таким же светофором с секцией для пешеходов, что и весь остальной перекрёсток!
Нас ещё немного трясло от пережитого, когда загорелся зелёный, и мы кинулись бегом через улицу, мысленно умоляя лебедя не отплывать слишком далеко от нашего берега.
Но это строптивое водоплавающее никак не хотело внять голосу разума!
Всё то время, пока мы подвергали себя смертельной опасности, стоя на велодорожке, лебедь медленно но верно отплывал всё дальше и дальше от нашего берега.
У меня оставалась ещё возможность несколько приблизить упрямую птицу с помощью зума фотоаппарата, но в тот самый момент, как я навёл объектив, эта бездушная пернатая скотина сунула голову под крыло!
Абзац!
Весь наш бег с препятствиями и попытки погибнуть смертью храбрых под колёсами велосипеда, привели лишь к тому, что я от ярости чуть не разбил фотоаппарат о высокий парапет набережной!
Однако неудача с лебедем заставила нас внимательнее осмотреться вокруг. Погоня за “птицей счастья” слегка сбила нас с пути ко дворцу.
И мы не замедлили вернуться на прежний курс!
На углу дворца, прямо из стены. падала вниз толстая струя воды.
Пардон, господа офицеры, но вы не туда смотрите! Повторим ещё раз.
На углу дворца, прямо из стены падала вниз толстая струя воды.
Мы подошли к фонтану, внимательно всматриваясь в надпись наверху стены.
Сей фонтан, изливавшийся из стены королевского дворца, был, оказывается, посвящён королю Карлу XI.
На противоположной стороне здания, также виднелся фонтан, как две капли воды похожий на первый. А между этими водными потоками, куда-то наверх, вели высокие ступеньки.
По этим крутым ступенькам мы и полезли ввысь, словно альпинисты на Сагарматха. Она же – Джомолунгма. Она же – Эверест.
Правда здешняя «Вершина мира» оказалась куда более доступной.
Ступеньки привели на небольшую площадку, напоминавшую крыльцо, у ворот маленького парка. Или, скорее – лужайки, перед фасадом королевского дворца.
Через низкий парапет можно было бы и перемахнуть, дабы прогуляться меж пирамидальных тополей, но от этого поступка нас удерживала врождённая скромность. И наличие мальчика в форме королевского гвардейца, торчавшего в будке в двух шагах от ворот.
На самих же воротах красовался макет королевской короны в три натуральных величины!
По словам Вовки – в этом месте надо обязательно сфотографироваться! Да ещё так, чтобы, когда глядишь на фотографию, казалось, что корона находится на голове объекта съёмки!
Один за другим, мы приседали перед воротами, в позу орла, чем привели гвардейца в будке в самое весёлое расположение духа! Парень буквально трясся от еле сдерживаемого хохота, пытаясь не заржать во всё горло, что было бы явным нарушением караульного устава!
Наконец, нам надоела клоунада у ворот и мы, сфотографировавшись напоследок безо всяких причуд, отправились пешим маршем вокруг дворца.
Сказать по правде – дворец в Стокгольме, почитавшийся много веков апартаментами королевской семьи, хоть и числится до сих пор владением короны и даже имеет личные покои короля, но ныне превратился в обычный музей.
И в дипломатическое представительство. Его Величество Король Швеции Карл Шестнадцатый Густав, Королева Сильвия, Крон-Принцесса Виктория, Принц Карл Филип, Принцесса Мадлен и Принцесса Лилиан, короче, вся «королевская рать», возвращаются сюда, только лишь для приёма послов и в особо торжественных случаях.
Где-то годов с семидесятых венценосная семья проживает в местечке под названием Drottningholm (Дроттнингхольм).
Что же касается дворца, как музея, то это несколько разных музеев под одной крышей. Причём в некоторые из этих музеев вход за отдельную плату.
Но у нас было маловато времени на посещение музеев.
День клонился к вечеру, а нам хотелось как можно больше насладиться видами шведской столицы. Поэтому мы и направились по кругу, вдоль стен дворца.
Сперва, мимо фонтана-близнеца, посвящённого на этот раз королю Оскару Второму.
Потом завернули за угол и попали на широкую улицу, похожую скорее на небольшую площадь, залитую ярким вечерним солнцем.
По правую руку у стены Королевского дворца, недалеко от ворот, предназначенных для въезда во внутренний двор, стоял ещё один гвардеец.
За его спиной, как избушка на курьих ножках, торчала жёлтая будка на случай дождя, в которую мог поместиться разве что японец, да и то – без карабина.
А вокруг этой будки, на булыжнике мостовой, была начерчена угольно-чёрная линия. Она не сильно бросалась в глаза, но любому было ясно, что это просто ненавязчивая просьба «не заходить за…».
Мы уломали Маринку сфотографироваться на фоне бравого гвардейца.
Маринка смеялась и кокетничала, а бедный парнишка стоял, уставившись куда-то в небо! Хотя, ему было, в принципе, чуть лучше, чем его товарищам на других постах. Солнце, заливавшее площадь ещё немного грело, но гвардейцам, посты которых находились в тени, было ой как не сладко!
Даже нам, одетым в куртки, постепенно становилось прохладно, а солдатики в летней форме мёрзли и тряслись от холода.
Мы прошли до конца улицы и приготовились повернуть налево, как вдруг мне на глаза попался весьма загадочный памятник.
Фигура в мантии, стояла подле собора святого Николая (Storkyrkan), в котором издревле совершаются коронации монархов на шведский престол.
Кому был поставлен этот памятник и за что, было абсолютно непонятно. Надписи за спиной человека в мантии, были выполнены, по всей видимости, на латыни, в которой я не силён, и доступные мне медицинские термины на этом языке, ничем не смогли помочь.
Мало того, когда я попытался выяснить подробности у Интернета, то этот всезнайка ушёл в долгий ступор и оттуда упорно не возвращался.
Ни фотографий, никаких сведений о человеке по имени Friderici (Фридрих), упомянутом в мемориальной доске на стене, и ни об одном из других упоминаемых там имён!
Чуть позже один человек, тоже ездивший в Швецию, рассказал мне некую легенду, услышанную им от официального экскурсовода.
Что, дескать, этот человек – то ли министр одного из королей, то ли академик местного университета, предотвратил кровопролитную войну, устроив показательное выступление, связанное с затмением солнца, в стиле незабвенного янки при дворе короля Артура.
Само-собой, окружающие устрашились могущества министра, повелевающего солнцем, и война утихла, так и не начавшись. Министру поставили памятник, а над головой памятника в честь такого события, повесили чёрные шарики, олицетворяющие затмение.
Правда, что-то в этом рассказе не стыковалось. Такой странный и единичный случай, не мог быть поводом к тому, чтобы министрам, а тем более академикам, ставили памятники. Да ещё перед самым королевским дворцом!
Скульптуры возводят в честь победителей в войне, а не в честь людей эти войны предотвращающих. Такова уж странная натура человека. К тому же “шарики” или полушария, я видел раньше на окнах других лютеранских храмов.
И я снова зарылся в интернет.
Главное во всемирной паутине – уметь спросить. Сперва я додумался до того, что табличка за спиной памятника и сам памятник друг к другу не относятся.
Скорее всего, на стене описание постройки самого собора – мне удалось разобрать несколько дат, и среди них – 1264 год. Это, скорее всего, предполагаемый год постройки. И дальнейшие цифры напоминают о том, как и в каком году этот храм стал лютеранским.
А вот с человеком на пьедестале мне положительно не везло!
Я копал долго и упорно, пока не додумался спросить об этом… интерактивную карту Google Earth. Секунда, другая и вот у меня уже в руках статья Википедии о некоем Олафе Перссоне! Есть ли подобное имя в надписи на стене? Что-то не видно!
Так вот, этот самый Олаф Перссон, он же Петерссон, он же Олавус Петри (Olaf Persson, Olaf Petersson, Olavus Petri), являлся для Швеции никем иным, как собственным Мартином Лютером (не путать с Мартином Лютером Кингом) – отцом лютеранства, проповедником протестантства, наперекор властвовавшей тогда римско-католической церкви.
Три раза он приговаривался к смерти, но всё же умудрился встретить её в своей собственной постели. И вполне естественно, что памятник ему поставлен подле главного лютеранского собора страны!
Ну, да Бог с ним, загадка Командора разрешилась, а мы свернули за угол и оказались на площади, с двух сторон зажатой полукруглыми галереями. С третьей же стороны площадь примыкала к зданию дворца.
Так что, судя по всему, мы оказались «на заднем дворе дворца», если можно так выразиться.
Здесь было всё отдано на откуп королевским гвардейцам. Они расхаживали вдоль ряда пушек, толпились между колонн галерей, и просто стояли на постах, очерченных чёрными кругами.
Мы прошли по площади туда и обратно, обнаружили, что пушки просто так не укатишь – их колёса оказались приподняты над мостовой с помощью подставок.
Полюбовались на кучку туристов из Кореи, не знаю уж из которой. Корейцы жались друг к другу, явно устрашённые бравым видом и высоким ростом гвардейцев.
Что касается меня, то мне тоже захотелось сфотографироваться на память с одним из представителей королевской охраны.
Вручив свой фотоаппарат Вовке, и взамен получив зонтик, который мешал моему приятелю снимать, я подскочил к чёрной линии, отделявшей пост у дворцовых ворот от остальной площади.
Никакого сюжета и плана этой съёмки у меня не было и в помине! Но тут произошло неожиданное для всех нас событие.
Бравый гвардеец соскочил со своего пьедестала и встал рядом со мной! Не знаю, было ли это нарушением правил или время от времени караульным позволялось подходить к избранным и фотографироваться, но для меня это было лучшим сюрпризом за весь день!
Я скосил глаза на гвардейца и взял зонтик на караул!
Гвардеец посмотрел на меня и рассмеялся! Так мы и получились, хоть и по разную сторону чёрной линии, но чем-то очень похожи.
И до сих пор мне очень хочется отослать эту фотографию в Швецию, этому королевскому гвардейцу, но куда её можно отправить, по какому адресу, я не знаю. Не на адрес же королевского дворца? А вдруг молодой человек всё-таки нарушил устав?
Кстати сказать, гвардейцев у короля великое множество. Ни разу в интернете, на фотографиях не встретил одних и тех же лиц. А лица у гвардейцев подчас очень интересные.
Не секрет, что среди мужского личного состава есть девушки, которые точно так же стоят на карауле. И среди истинных, самого, что ни на есть шведского вида, гвардейцев, попадаются вот такие вот «истинные арийцы».
Банзааааай!
Однако нам было пора отправляться дальше.
Мы прошли в проход между галереями, свернули направо и уткнулись в высокий гранитный парапет.
Здесь было нечто вроде террасы, позволявшей смотреть на город, в сторону острова со зданием местного парламента – Риксдага.
Внизу, под террасой, находилась площадка, на которой творилось странное действие, смысла которого мы сперва не поняли.
Пара десятков человек стояли по периметру этой площадки и по очереди кричали в микрофон что-то по-арабски.
Может быть, конечно, и не по-арабски. Может быть, и по-албански.
Как я не старался потом, но в интернете не нашёл этого зелёно-бело-красного флага со львом, держащим меч. Было в нём что-то знакомое, но что?
И виселицы в руках этих людей выглядели довольно зловеще. То ли сами повеситься хотели, то ли повесить кого?
Поэтому, мы не стали ждать развязки этой драмы, а повернулись на сто восемьдесят градусов и пошли себе по-добру, по-здорову. Ну как эта толпа, хоть и жидкая, но серьёзно настроенная, кого-нибудь линчевать примется!
Тут у дворца завыли сирены полицейских мотоциклов и нам захотелось ещё прибавить шагу и побыстрее распрощаться с королевским дворцом. Тем более, что возвращения Короля пока что не ожидалось.
(Маленькое уточнение, сделанное спустя много лет – этот флаг, зелёно-бело-красное полотнище, с львом, держащим меч, на фоне солнца – один из многочисленных флагов Ирана. Судя по всему – времён конституции)