Когда Гриммс поднялся обратно на берег, Элиза, сидела на земле, пытаясь трясущимися руками отжать подол платья. Вокруг неё натекла лужа, да и сам Гриммс был сухой только наполовину. На заднюю половину.
Вода попала даже в сапоги, не говоря уж о том, что все штаны его спереди были мокрыми. В общем, выглядели они оба явно не слишком презентабельно.
Идти в таком виде через город было попросту невозможно.
Но и сидеть – ждать, пока всё высохнет само, можно было и до завтра. День уже близился к вечеру, а солнце, как назло, с самого утра стыдливо пряталось за облаками.
В общем, положение было не из лучших, и у принцессы и её телохранителя оставались лишь два выхода.
Либо пойти вдоль берега в сторону Портовой бухты, где отстаивался «Блюмкрик» и прочие суда королевского флота. На матросов галеона можно было положиться – эти-то никому не расскажут, они в юной принцессе души не чаяли!
Либо пробираться обратно в избушку на Иннслагфьель.
Подумав, Гриммс отбросил первый вариант. На набережной вокруг Портовой бухты хватало и праздных зевак, и портовых рабочих, и плотников, время от времени подновлявших её деревянный настил. К тому же, таскать туда-сюда такой ценный предмет как склянка, было очень рискованно.
Оставалось одно – возвращаться в хижину. Если идти по тропе за сараями, можно никого и не встретить. А пока колдуньи нет дома, можно было попробовать разжечь очаг и просушиться.
Гриммс опустился на одно колено, чтобы снова подхватить принцессу на руки, но та только отрицательно помотала головой. Содрала с ног башмаки-клоги[1], вылила из них по кварте воды, снова надела.
Встала, схватив телохранителя, всё ещё стоявшего рядом на коленях, за руку. Перебросила все волосы на одно плечо и, наклонившись, начала их тщательно отжимать.
Потом показала Гриммсу пальцем на склянку с пергаментом и, так и не сказав ни слова, повернулась и пошла по склону вверх, вдоль реки, хлопая по икрам враз отяжелевшим подолом.
Телохранитель подхватил драгоценный сосуд и, догнав принцессу, пошёл сзади.
Его тяготило молчание обычно весьма словоохотливой Элизы и очень хотелось поинтересоваться, не обидел ли он её? Тем, что не предусмотрел такого исхода.
Ведь все в округе знали, что в заливе живёт водяной, который любит подстраивать рыбакам и женщинам, полощущим бельё, всякие каверзы. То рыбацкие сети запутает так, что неделю разбираются где – чья. То за полоскаемое бельё схватится и на дно потянет.
У воды находишься – не зевай!
Гриммс совсем было уже собрался открыть рот, чтобы извиниться, как Элиза, которая шла, обхватив себя руками и нахохлившись как воробей, сделала попытку засмеяться:
– Ой, ну надо же! – голос её прозвучал не слишком-то весело. – Про Альбрехта забыла!
Зубы принцессы слегка постукивали, она замерзала в мокрой одежде.
Гриммс передумал извиняться и спросил:
– Может пойдём побыстрее? А-то замёрзнешь совсем.
– Ты думаешь это легко – идти быстрее? В таком-то платье! Оно мокрое – целый пуд весит! Шерсть же!
– Тогда давай, я тебя понесу. Мне не тяжело.
Принцесса опять нахохлилась:
– Знаешь… Не надо меня так часто на руках таскать. Я не маленькая уже.
Гриммс за её спиной только пожал плечами, в очередной раз подивившись женской логике. Маленькая – не маленькая, а последнее время, ему приходилось таскать её на руках всё чаще и чаще! И как это можно было сделать по-другому, в конкретных ситуациях, молодой телохранитель просто себе не представлял!
Крюк, который они сделали, пробираясь к жилищу Софии, оказался довольно большим – сначала по тропе вдоль берега Рьюканфлюд, потом – по краю леса у подножия Иннслагфьель. Там-то тропы не было, идти приходилось, петляя между деревьями, что ещё больше увеличивало путь.
Но всё же справиться с задачей удалось – Элиза и Гриммс так и не встретили на своём пути ни единой живой души.
К этому моменту, штаны и рубашка телохранителя почти высохли. Но принцессе приходилось всё ещё несладко – вода, постепенно стекая с верха платья, задерживалась в нижней части, и подол продолжал нашлёпывать Элизу по ногам. Идти поэтому приходилось мелкими шажками. Приподнять подол принцессе и в голову не пришло!
Уже не таясь, они подошли к хижине. Гриммс обогнал Элизу и отворил перед ней скрипучую дверь.
Элиза занесла ногу на порог, но вдруг остановилась. Гриммс, не ожидая никакого подвоха, встал у неё за спиной, готовясь прикрыть за собой дверь.
И тогда из глубины дома донёсся голос, полный еле сдерживаемой ярости:
– Ну что ж вы встали на пороге? Заходите, молодые люди!
За дубовым столом, на высоком стуле, восседала собственной персоной Государственная Колдунья, Повелительница Огненной Стихии Сестра София!
Глаза её, обычно старческие, слезящиеся, сейчас метали молнии! Крючковатый нос поочерёдно тыкался указующим перстом то в Элизу, то в Гриммса, а тон её был полон сарказма и до приторности сладок:
– А-а-а, вы принесли мой драгоценный стеклянный сосуд? Благодарю вас! А то уж я совсем с ног сбилась, разыскивая пропажу. Уж так искала! Никак не могла вспомнить, КАКОЙ ЖЕ ЯД Я ХРАНИЛА В НЁМ ДО ЭТОГО?!! – голос колдуньи достиг апогея, – ТЕОБОЛЬД ГРИММСБЛАДЕН!!!
Гриммс чуть не обернулся назад, посмотреть, к кому обращается София, но вовремя сообразил, что это его собственное имя. Которым, впрочем, его называли последний раз лет пять или шесть назад. Всё «Гриммс», да «Гриммс».
Но тут же, где-то внутри у него, что-то оборвалось – он понял тонкий намёк колдуньи!
Ой-ой-ой! Как же они рисковали! Если в склянке хранился яд, последствия могли быть непредсказуемыми!!
В том, что София могла хранить в сосуде отраву, он не сомневался. Повелительницы Стихий слыли мастерицами лечить людей, а для этого разные яды очень даже годятся, в ничтожных количествах и в смесях. Ну, и избавиться от неугодного человека колдуньям было – раз плюнуть, слухи об этом ходили по всему миру во множестве.
Но голосовые упражнения не дались Софии легко, она вдруг поморщилась и потёрла рукой под левой грудью. И уже гораздо тише, но с приличной долей иронии, обратилась к Элизе:
– Ну, а тут кого я вижу перед собой? Мокрую мышь? – Элиза обиженно вскинула голову. – Или всё-таки принцессу Элизабет, урождённую Блюмкрик?
Элиза судорожно вздохнула, и её беловолосая головка опять поникла.
– Та-а-ак… – это колдуньино «Та-а-ак…» не сулило им обоим ничего хорошего. – Ну-ка, идите-ка сюда Теобольд!
Гриммс, как заворожённый, обошёл поникшую принцессу и приблизился к столу.
– Давайте, давайте сюда эту вещь, пока не разбили, – колдунья взяла из рук Гриммса склянку и сунула нос внутрь. – О! Что мы тут видим?! О-о-о! Ключевой пергамент! Однако! – её голос опять стал сладким до приторности. – Вы прыткий молодой человек, Теобольд! Найти такую ценнейшую вещь и доставить её мне? Как это мило с вашей стороны!
И голос Повелительницы огня опять налился могучей силой:
– А теперь – ВОН!!! И глаза мои чтоб вас здесь не видели!!!
И здоровый, крепкий молодой человек, не убоявшийся двух вурдов в мечной сече, постарался сделаться как можно меньше и мышкой выскользнул за дверь, бросив на принцессу извиняющийся взгляд.
Впрочем, принцесса смотрела в пол и взгляда Гриммса не увидела.
Молчание Софии длилось долго. Принцесса, и так-то неловко чувствовавшая себя в мокром платье, совсем повесила голову.
Но вот голос колдуньи зазвучал опять:
– Ну, что ж. Начнём сегодняшний урок. Сегодня мы будем учиться сушить платье с помощью огня.
Не веря своим ушам, Элиза осторожно подняла голову. Хоть голос Софии и был по-прежнему полон яда, но продолжение головомойки пока откладывалось.
– Да, да, моя милая. Негоже принцессе ходить мокрой, особенно когда у неё в руках есть способ просушить одежду. Раздевайтесь. Живо!
И принцесса, поспешно схватившись за мокрый подол, потянула платье, вместе с рубахой и поясом, через голову. Конечно, от такой поспешности ничего хорошего не вышло, и платье удалось снять не сразу.
***
Гриммс, изгнанный из избушки, долго потерянно сидел на пеньке у двери. За это время он успел напредставлять себе кучу всего, что его ожидает, когда король и госпожа Эмма узнают, чем они тут занимаются. И ничего хорошего для себя Гриммс в будущем не увидел.
Свой промах с сосудом он понял достаточно ясно.
Такого допустить не должен был ни один, даже самый глупый телохранитель в мире! Даже если они с принцессой не отравились бы сами, то, зачерпнув этой склянкой воды из бухты, они могли отравить весь залив! Некоторые яды у колдуний славились исключительно сильным действием.
Гриммса снова прошиб холодный пот.
И, чтобы больше не думать и не сойти с ума, он вытащил короткий меч, который носил сегодня с утра, и встал в боевую стойку. И уже через пять минут, сосны перед хижиной колдуньи Софии начали покрываться порезами от его яростных ударов.
Повоевав немного, Гриммс устал, запыхался и немного успокоился.
И решил – будь что будет. Он, Теобольд Гриммсбладен не из таких, кто запросто пропадает в первой же переделке!
Жалко только папашу Уроха, зря столько сил вложившего в непутёвого Гриммса.
Ну и ладно. Переживёт как-нибудь.
Заскрипела старухина дверь, и Гриммс увидел на пороге принцессу Элизу. Сухую и, кажется, довольную собой.
Её платье и рубаха были высушены и чисты. Лишь сбоку, на бедре, чернел след маленькой ладони. Как будто принцесса приложила к этому месту раскалённую руку. Свою руку.
Потому что её ладонь, которой она прикрывала обугленное место, в точности совпадала с отпечатком на платье.
– Идём, – шёпотом сказала Элиза,- София пообещала никому ничего не говорить.
Гриммс удивлённо поднял брови:
– А как же яд? Мы же могли таких дел наделать!
– Ну… – принцесса замялась, – это она для острастки про яд сказала.
Затем, убрала руку с пятна на платье, посмотрела на него и вздохнула:
– А вот за это мне всё равно дома попадёт. Платьев у меня не так и много. Пять. Нет, шесть, если считать морской костюм. Правда, он мне уже почти мал.
Она снова грустно повесила голову:
– И пергамент София себе забрала.
Элиза задумалась. Потом вскинула глаза к небу и заговорила, точно во сне:
– Ключевой пергамент… Ключ-пергамент. Конкрум-ключ…
И тут ей пришла в голову мысль, которая её настолько поразила, что принцесса замерла на месте. Повернула полное удивления лицо к Гриммсу и, крикнув: «Бежим!», рванула вверх по тропе, в сторону Библиотеки города Салла.
***
«Беги-беги, неугомонная» – старой Софии даже прислушиваться не пришлось, очень уж звонко получился у принцессы возглас: «Бежим!»
Колдунья сделала плавное, насколько позволяла старческая немощь, округлое, насколько позволяли больные суставы, движение ладонями, как будто оглаживала шар. И в её руках вдруг вспыхнул небольшой огненный шарик.
Покатав его с руки на руку, София слегка отогрела мёрзнущие пальцы. Усмехнулась, подумав, что статус Сестры огня даёт самую лучшую в старости привилегию – можно кости погреть.
Посмотрела, как исчезает, подёргиваясь пепельной дымкой, шарик огня. Её ещё хватало на эти мелкие фокусы, но скоро… Скоро её огонь иссякнет совсем.
А нужно ещё очень, очень многое сделать…
София встряхнулась, ощутив прилив сил от этой мысли.
Да, всё идёт так, как она запланировала – Элизабет, шаг за шагом, приближается к предначертанной ей цели. Осталось совсем немного времени, и мир получит такую Сестру, какой ещё никогда не рождалось на свет. А если и рождалось, то невообразимо давно. Так давно, что этого не упомнят и самые древние легенды!
Мысль о том, что именно ей – Софии предстоит создать лучшую из Сестёр, приятно грела старое сердце. Помешать ей уже не должно ничто. Все, кого она задействовала в своих замыслах, правильно выполняли свою часть работы.
Прожив такой долгий срок, можно неплохо научиться манипулировать людьми.
Вот как сегодня, например.
Сестра огня и вправду никак не могла найти Ключ Конкрума. Сама же засунула его куда-то. Давным-давно! И конечно же забыла куда.
Спасибо Элизабет, что избавила её – Софию, от необходимости снова тащиться в Библиотеку и рыться на стеллажах. Достаточно было слегка, полунамёками подтолкнуть смышлёную девочку к нужным действиям.
Колдунья даже не сомневалась, что в конце концов Ключ окажется у неё в руках. Правда, из-за бойкого характера принцессы, попал он в руки Сестры огня достаточно извилистым путём.
Что уж там собиралась делать Элизабет с такой ценной вещью как «Ключ от Врат Конкрума», София себе не представляла. Но и расспрашивать об этом принцессу пока не имела нужды.
У неё на это не было, ни времени, ни сил. Она должна была действовать быстро и точно. Не допуская ни единой ошибки в своих расчётах.
Но если бы в её распоряжении были только одни собственные силы, все планы окончились бы крахом. Приходилось рассчитывать на чужие руки и ноги, и надеяться, что они не подведут.
Но в той цепочке, что выстраивала София, было, как ей казалось, одно весьма слабое звено.
Теобольд Гриммсбладен! Он же – Гриммс.
Правда иного выбора у колдуньи просто не было. Оставалось полагаться лишь на этого мальчишку.
И надеяться, что именно в то время, и в тот момент, когда это будет необходимо ей – Софии, он отдаст принцессе собственную жизнь.
[1] Клоги – башмаки, выточенные из цельного куска дерева, с небольшим каблуком. Повседневная обувь для мужчин, женщин и детей.