Библиотека почти завершённого

Авторский сайт Roman ( romandc ) Dry

Страница: Глава пятнадцатая. Стихийное бедствие.

Глава пятнадцатая.
Стихийное бедствие.

 

Я «торчал» на палубе!

В переводе с современного на русский – наслаждался видами, открывавшимися с палубы парома.

А посмотреть было на что! С высокой палубы открывались интереснейшие картины, которые я упустил во время нашего прибытия в Стокгольм.

Панорама самого города постепенно таяла, меняла очертания, уходила из жёлто-коричневого спектра в дымчатую синеву.

По краю гавани ещё тянулись симпатичные городские массивы. Вот, например, небольшой микрорайон разноцветных «точек» или «высоток», как их называют москвичи.

Весьма симпатично, не правда ли?

Хотя попадались домики, и менее «многоквартирные», и ещё более симпатичные, уступами сбегавшие к воде.

И, среди всего этого жилого многообразия, вдруг возникло непонятное строение, на жилой дом непохожее.

Скорее, похожее на производственное, по форме напоминающее крепость или готический собор, с вычурной башенкой, стрельчатыми окнами и покатыми крышами. Так строили в девятнадцатом веке, изощряясь в фантазии и стараясь приблизить чисто утилитарные здания к формам классических архитектурных шедевров.

Сейчас здание реставрировали, поэтому впечатление слегка портили строительные леса и провалы в крыше.

Может быть, это здание когда-то исполняло роль солевого склада на пристани? На его фронтоне хорошо виднелась надпись, которую полностью мне перевести так и не удалось – Saltsjöqvarn

Рядом с «готическим собором» Saltsjöqvarn приютились жилые домики – мал-мала-меньше, как будто специально обрубленные, чтобы не загораживать вид тем домам, что сзади.

А через несколько мгновений, по правому борту воздвигся очередной дворец!

По левому борту промелькнул небольшой яхт-клуб.

В устье связки понтонов, у которых стояли яхты, покачивался на волне, поднимаемой нашим паромом, маленький катерок-маяк.

А чуть подальше, там, где кончались жилые кварталы небольших городков-спутников Стокгольма, в рядок выстроились… ни за что не догадаетесь, что именно.

Вроде бы просто симпатичные домики, которые могли бы с равным успехом оказаться как жилыми, так и промышленными корпусами.

Мне с большим трудом удалось разобрать надпись на фасаде – (?)varnen Tre Kronur. Причём я никак не мог понять, какая же первая буква в этом словосочетании, то ли О, то ли Q.

Какое отношение имеет к этому дому, точнее – череде домов, старый, очень старый дворец Три Короны (Tre Kronur), стоявший в Стокгольме на месте нынешнего Королевского дворца?

Или может быть это место дислокации шведской хоккейной команды, Тре Кронур?

Я долго ломал себе голову и компьютер, пока, наконец, мне на помощь снова не пришел Google Earth.

По версии Гугла, дом назывался Kvarnen Tre Kronur! То бишь – Мельница Три Короны!

И судя по здоровенным колоннам для муки, слева на общей фотографии, так оно и было, и мельница была до сих пор действующая!

Но здесь проявились странности шведского языка. В словаре не было слова Qvarnen, зато было слово Kvarnen! Но, обратите внимание, что на фасаде дома написано как раз Qvarn, а не Kvarn.

Тогда – по аналогии, и Saltsjöqvarn тоже годится на роль Солевой мельницы! Но и там тоже стоит буква Q в слове “мельница”.

Я хоть и не знал тогда, что проплываю мимо пищевого комбината, но какими-то тайными фибрами души уловил зов собственного желудка.

Есть захотелось очень.

Нет, даже – очень-очень!

Или даже – очень-очень-очень сильно!!

Прямо-таки душераздирающе!!!

И я, бросив съёмку, кинулся на добычу пропитания в каюту.

В каюте происходило мероприятие, которое в просторечии называется «примерка», а применяя высокий штиль – «подиум»! Вовка примерял обновки!

Вырядившись в новую, чёрную как смоль, рубашку с вычурным шейным шнурком, на котором висела застёжка, украшенная синими каменьями, длинный, до пят, чёрный плащ, грозящий посрамить любого Чёрного Плаща, буде таковой появится на горизонте, и водрузив на голову свою шикарную шляпу-Путеводительницу, Вовка в мгновение ока превратился, то ли в американского президента на своём ранчо, то ли в переодетого короля на отдыхе!

Эффект был потрясающий!

И кому-какое дело, что эту одежду когда-то носили лишь наёмные пастухи, да грабители с большой дороги!

Однако щеголять в обновках по парому было как-то несподручно. К тому же было у нас ещё одно дело, которое надо было совершить безотлагательно – посетить паромный магазин Дьюти фри!

И это надо было провернуть именно сейчас – другого времени на посещение магазина у нас не было.

До нашего ужина оставалось ещё часа два, и мне пришлось распрощаться со сладкой мыслью о небольшом чаепитии.

Скрепя сердце и желудок, я потащился вслед за всей компанией в магазин.

Проходя по коридорам, поднимаясь на лифте и озирая посадочную палубу, я проникся ощущением, что с судном произошли какие-то перемены!

Нет, паром был тот же самый, в интерьерах его палуб царил тот же блеск, и их форма осталась прежней.

Изменилось содержимое!

Вместо толп пенсионеров и им сочувствующих, в коридорах и на палубах, в барах и у игровых автоматов царила молодёжь!

Молодёжь царила, вопила, пила, лежала на скамейках и просто бродила по палубам в поисках выпивки.

В среднем, вся эта толпа была возрастом примерно от восемнадцати до двадцати лет. Возраст колледжа!

Перефразируя небезызвестную концепцию Владимира Ильича Ленина – когда «верхи» ещё не могут, но «низы» уже хотят!

Само-собой, основным пристанищем стаи блуждающих беспризорников, стала наша палуба номер два. И кое-что мне подсказывало, что ночь, проведённая на одной палубе с этими коллежскими асессорами, будет весьма беспокойной.

Но пора была приниматься за дело.

Не буду особенно распространяться о таком обязательном мероприятии, как посещение Duty Free, тем более, что сам магазин я уже описал в предыдущих главах. Скажу лишь только, что нам нужно было непременно купить что-нибудь здесь, лишь для того, чтобы продлить наше пользование бонусной схемой Viking Line.

Мы, вслед за немногими оставшимися на пароме пенсионерами, по-прежнему осаждающими магазин, потолкались у витрин, как вдруг пол под нашими ногами слегка повело в сторону.

Начиналась качка. Она не была пока сколько-нибудь серьёзной, но сложилось ощущение, что мы вышли в открытое море.

Однако для того, чтобы купить задуманное, нам потребовалась тележка. Пара корзинок не смогла вместить всё, что мы набрали в восемь рук!

Я пробрался к выходу, где стояли в ряд транспортные средства. Однако, к моему разочарованию, тележки оказались связанными друг с другом по принципу, описанному в предыдущем рассказе – «1евро=1тележка»!

Мне срочно требовалось достать где-нибудь один евро или пятьдесят центов, чтобы освободить тележку.

Как назло, ни я, ни Вока не взяли с собой мелочи, а у Вики в кармане завалялись только шведские кроны, которые были чересчур маленькие и не могли расцепить замок, как мы ни старались.

Пришлось мне – единственному не боящемуся лестниц, бежать в каюту за мелочью.

Как и ожидалось, у дверей лифта толпился народ, и ждать очереди можно было до посинения, поэтому я и рванул вниз по лестнице, чувствуя, что качка, похоже, усиливается!

По моим ощущениям, начинался уже самый настоящий шторм! Земля положительно не хотела стоять ровно и каждые три-пять секунд норовила выскочить из-под ног.

Ворвавшись в каюту и распотрошив свои карманы, я схватил свою единственную монету в один евро и кинулся обратно в магазин!

Долго ли, коротко ли, но навалив в тележку всякой всячины, мы выбрались из Дьюти фри.

Прямо с тележкой оккупировали лифт, так, что туда стало не протиснуться уже никому, и спустились в каюту – разгружаться.

Шторм всё нарастал, и гружёная тележка пыталась по дороге  вести себя плохо, всячески сопротивлялась и танцевала румбу в ритме качки.

Слава Богу, что на пути из магазина, в лифте, от бешеного норова тележки нас спасал Вовка, всем телом навалившийся на четырёхколёсный агрегат.

Но мне надо было обязательно доставить тележку обратно наверх – ради спасения своего единственного евро, и спасать самого себя приходилось теперь самому.

Я дотолкал тележку по коридору к лифтовым дверям.

Паром уже не просто качало, меня уже буквально било о стены! Пройти ровно, по прямой линии, стало абсолютно невозможно даже без тележки, а уж отягощённый этим сноровистым механизмом, я представлял из себя самое настоящее стихийное бедствие!

По коридору будто Мамай прошёл, оставив на его бархатистых стенах довольно глубокие зарубки! Надеюсь, что подобный ущерб у Viking Lines включён в перечень ущербов, возмещаемых страховой компанией!

Подошёл лифт.

Я с трудом попал тележкой в широкие лифтовые двери и нажал кнопку шестого этажа.

Для этого мне пришлось выпустить тележку из-под контроля и держать её одной рукой, и тележка, как ртутная капля, начала кататься по всему лифту.

На следующем этаже лифт остановился и пожилая, модно одетая пара финнов важно, насколько позволяла качка, прошествовали в лифт.

Хотя к тому времени я восстановил контроль над тележкой, но назвать его полным постеснялся бы.

Я стоял с правой стороны лифта, в дальнем углу, и держал эту дикую зверюгу за ручку.

И когда паром качнуло влево, противоположная часть тележки помимо моей воли покатилась прямо в сторону финнов, стоявших у левой стены!

Быстро перехватив тележку за середину, я, с большим трудом, предотвратил столкновение и пробормотав «Антеекси!» («Извините!»), встал спиной к своему «мустангу», постаравшись прижать его к стене всем своим весом!

Тележка за моей спиной визжала, и царапалась, и злобно билась в стенки лифта, катаясь вместе со мной, то в одну, то в другую сторону, но для финской пары стала неопасной.

Помню, финн разразился какой-то тирадой, судя по тону сочувствующей и подбадривающей одновременно, но я, занятый борьбой с тележкой, не имел сил вслушиваться в его слова.

Наконец, двери лифта открылись на нужном мне шестом этаже, и я буквально выкатился наружу, чуть не посшибав, словно кегли, стоявшую прямо у дверей компанию молодёжи!

Однако нам оставалось до магазина каких-нибудь несколько метров!

Мы с тележкой, по разным кривым, напоминавшим синусоиду с косинусоидой, добежали до ряда тележкиных товарок, и я втолкнул злосчастный агрегат на место, попав на этот раз со снайперской точностью!

Один раз полученное мастерство так просто не пропьёшь!

Звякнула цепочка, щёлкнул замок, и мне на ладонь упал мой драгоценный евро! Овчинка-таки стоила выделки!

У меня ещё было время до начала ужина, а мне очень хотелось посмотреть, что твориться на улице.

Поэтому я спустился в каюту, хоть это и стало, из-за ещё более усилившейся качки, задачей очень сложной.

До меня наконец-то начало доходить, для чего на судах стенки обивают очень мягкой на ощупь тканью! Эта «ощупь» чувствовалась теперь постоянно!

Мои спутники не решились выйти со мной на свежий воздух, сделав вид, что заняты медитацией и моральной подготовкой к ужину. Поэтому, схватив куртку, я в одиночестве поднялся на восьмую палубу и попытался открыть дверь по левому борту.

Это показалось сначала непосильной задачей! Стоило мне чуть-чуть приоткрыть дверь, и в образовавшуюся щель со свистом ворвался такой поток холодного воздуха, что у стоявших возле двери курильщиков разом погасли сигареты!

Однако мне некогда было извиняться, я толкал и толкал дверь, испытывая буквально чудовищное сопротивление снаружи!

Наконец мне удалось приоткрыть дверь так, чтобы протиснуть наружу своё бренное тело.

Вообще-то я боялся, что меня тут же сдует с палубы, но, к моему удивлению, ветер на палубе был не настолько силён. Бешеный напор воздуха превратился из бездушной силы во вполне приемлемый, хоть и сильный ветер.

Как только я проскользнул в дверь, она, хлопнув пушечным выстрелом, закрылась, и я со страхом подумал, как же буду возвращаться обратно?

Но паниковать было рановато.

Я сделал прыжок вперёд и вцепился в поручень! Качало по-прежнему преизрядно!

Ветер завывал среди спасательных плотов и хлопал крепёжными лентами, стягивавшими брезент катеров на шлюпбалках.

На чёрной воде, освещаемой только светом из иллюминаторов ниже по борту, пенились волны, и ветер бешено срывал с этих волн пенные шапки.

Сверху, с большой высоты, этот вид был вроде бы и не страшным, но волна, которая смогла раскачать такую громадину как “Мариелла”, маленькой не могла быть просто по определению!

Перебирая по поручню руками, я двинулся в обход палубы. Дошёл до конца, поднялся на палубу выше.

Шатаясь как пьяный, пересёк палубу номер девять и снова спустился вниз, уже по правому борту “Мариеллы”.

И… мне на секунду показалось, что я оглох! С правого борта парома царила девственная тишина!

Нет, конечно, качка никуда не девалась, но ветра здесь не было вовсе! Было такое ощущение, что он весь остался с той стороны!

Я прошёл до двери, ведущей внутрь, открыл её абсолютно безо всякого усилия и поспешил в каюту, где меня уже заждались морально подготовленные к ужину спутники.

Глава шестнадцатая. Танец живота.