Глава четвёртая.
Три сосны.
Повернув направо от Призмы, мы оказались на дороге совсем-совсем местного значения, и тут же с экранов наших радаров пропали всякие признаки присутствия живых людей.
Если раньше нас, и догоняли, и обгоняли, и летели навстречу, и в придорожных кафе тусовался какой-никакой народ, то теперь вымерло буквально всё!
Несмотря на то, что шоссе начало пробегать сквозь деревеньки, ни в одной из них не показалось в окне любопытное лицо! Не ковырялись на грядках пенсионеры-ударники огородного труда, не валялся в придорожной канаве ни финский колхозник, ни финский пастух!
Короче, трасса номер 471, хоть и пролегла через посёлки, всё равно создателям игры и фильма Сайлент Хилл, в которых фигурирует заброшенный город, стоило бы наведаться сюда для того, чтобы набраться впечатлений.
Эта дорога показалась нам отчего-то скучноватой, единственное, что более-менее развлекало – это гадание: что же находится в этаких больших роликах, похожих на гигантские круги сыра? Запакованные в белый полиэтилен, они лежали около каждого поля.
На этих полях у финнов ничего не растёт. То есть, может быть, конечно, там что-то и посажено, но каждое поле выглядит просто-напросто большой зеленой лужайкой с чередой больших белых кругов по краю.
Загадка белых кругов преследовала нас оба дня поездки. Выдвигалась масса гипотез, что же это такое – то ли большие таблетки сухого топлива, которые финны жгут в особо сильные холода, то ли яйца гигантских зубастиков. То ли и в самом деле – сыр разложенный на дозревание.
Вот за этим занятием мы и провели остаток пути, вроде бы небольшой по километражу (около тридцати километров всего), но долгий из-за сплошных скоростных ограничений – иногда восемьдесят км. ч, но чаще всего – шестьдесят.
Стольный город Энонкоски показался довольно неожиданно. Спуск вниз, довольно крутой поворот, и мы у цели нашего путешествия.
Хочу напомнить, что ехали мы повидать дачу родственников, известную нам только по словесному описанию.
Место там только-только застраивается, сама дача в n-ной стадии строительства, поэтому ни официального адреса, ни каких-то четких данных, по которым можно найти дом, дано не было.
Будь у нас возможность ориентироваться хотя бы по почтовым ящикам, сложности бы были, но совсем другого порядка.
Найти любого финна, что в городе, что за городом, если и не легко, то и не невозможно. Если знать хотя бы фамилию, то искомое можно обнаружить, просто обходя окрестные перекрёстки.
У каждого коттеджного поселке или у хутора, при дороге, которая туда ведёт от шоссе, стоят почтовые ящики с фамилиями проживающих в округе.
И у дверей парадных, в городах, вместо домофонов, простые звонки с именными табличками. Если знать хотя бы приблизительно, где искать, то можно, в конце-концов, наткнуться на нужный дом, где проживает нужный человек.
У нас же не было и такого ориентира.
В инструкции было сказано до умопомрачения просто и понятно:
“У церкви повернуть направо, проехать под лыжным мостом, и, отсчитав четыре красных дома, по счету пять, найти желаемое – вот этот дом” При этом предъявлялась фотография, на которой, как я помнил, был изображён тёмно-красный дом, с серой крышей.
Ведомые этим напутствием, а так-же собственным нюхом, мы и начали поиски.
Церковь (kirkko) в городе Энонкоски видно издалека!
Это самое высокое здание в городе.
Да ещё оно расположилось на небольшом холме!
Да, к тому же, увенчалось довольно высоким шпилем! В общем – приметный ориентир.
Мы свернули ПЕРЕД церковью и поехали искать лыжный мост. Плохо, правда, представляя себе, что такое “лыжный мост”, с чем его едят, и вообще, за что его так обозвали.
Проехали 150 метров, выехали на берег озера и уперлись в чей-то сарай.
Опасаясь быть пойманными с поличным на этой, несомненно частной, территории, скоренько развернулись и поехали обратно к церкви, гадая – может быть “у церкви” это означало “ЗА церковью”?
Поехали искать дорогу за церковь.
Через некоторое время дорога, конечно, нашлась, но вела она в сборище одноэтажных бунгало, явно построенных на десяток лет раньше. Мы же искали район новостроек!
Вернувшись к церкви, мы опять выбрали новый маршрут – повернув «у церкви» направо, в сторону, противоположную от церкви. И заехали в район с двух-трёх этажными домиками-пряниками, в котором вежливо раскланялись с мотоциклистом.
Надо же! Живая душа нарисовалась!!
Спросить его, куда нам ехать, мы, конечно, могли, если бы знали, как это сделать, что именно спрашивать, и поняли бы, что он нам сказал в ответ. Но и так было ясно, что мы снова заехали не туда, этот путь был признан неверным и вредительским, предложивший его был показательно расстрелян через моральное порицание, с лишением права голоса, оставлением без сладкого и прочими поражениями в правах.
В отчаянии мы принялись кататься по городу туда-сюда, отъезжая от церкви под самыми немыслимыми углами и рискуя привлечь к своим персонам нездоровое любопытство местной полиции.
Но, то ли у полиции уже началось празднование дня водителя (как известно, по русскому обычаю, каждую пятницу празднуется день водителя), то ли в канун праздника Ивана Купала у полиции оказался сокращённый рабочий день, только нас никто так и не побеспокоил.
За исключением какого-то весёлого местного забулдыги, помахавшего нам рукой издалека.
Потихоньку положение становилось отчаянным! Нам непременно надо было что-то предпринять, чтобы не остаться ночью на улице.
Если мы не найдём дачу, то рискуем, в самом удачном случае, тащится триста вёрст до ближайшего мотеля, либо, в худшем – ночевать под открытым небом! Что чревато.
Нас ещё в городе Питере напугали, что туристам из сопредельных стран настоятельно не рекомендуется ночевать «дикарём», чтобы не иметь с полицией неприятных бесед на незнакомом языке.
Что ж, и у нас для туристов те же самые правила, извольте исполнять!
Нужно было возвращаться обратно к церкви и начинать думать ногами.
Мы поискали стоянку, чтобы сунуть куда-нибудь Нивку на время.
Стоянка нашлась неподалёку, за школой (это здание мы определили сразу), между теннисным кортом, на котором резалась в теннис пара финнов с детьми, и большим приземистым зданием, судя по виду, явно государственного значения.
Обошли здание со всех сторон, выясняя, откуда лучше начать поиски, и, за глухим фасадом без окон, неожиданно наткнулись на какую-то деревянную будочку, увенчанную громкоговорителями.
От будочки, на косогор, в лес, вела хорошо утоптанная и посыпанная мелким гравием дорожка.
Сначала мы не придали значения этой, столь яркой путеводной нити, но когда увидели, бегущую по этой дорожке бабульку с лыжными палками в руках, то почти в один голос воскликнули: «Лыжня!!!»
Деревянная будочка несомненно олицетворяла собой финиш лыжной трассы!
Где-то рядом был старт, а это означало, что приблизительно в районе 25 километров окрест (длинна средней спортивной лыжной трассы) мог существовать и лыжный мост!
Мы бодро двинулись вперёд по лыжне, стараясь не думать о двадцати пяти километрах, и уж тем более о марафонских пятидесяти, ожидая каждую минуту “открытий чудных”.
И открытия ждать себя не заставили!
Справа от трассы вдруг обнаружилась нормальная асфальтированная дорога, правда, со временем перешедшая в очень плотно утрамбованную грунтовую.
Мы перешли направо. И почти сразу же, за поворотом, увидели долгожданное, незабываемое зрелище – лыжный мост!
То есть – деревянный мост над дорогой, по которому проходит лыжная трасса. Вот этот –
Что тут началось!
В тишине финской глубинки раздавались русские крики «Ура»!
В воздух летели чепчики, воздушные шарики и юбиляры!
Из придорожной канавы толпа скандировала: «По-здра-вля-ем!»!
А на лыжном мосту сам собой появился лозунг «Велкам!» на чистом финском языке.
Впрочем, сделано было максимум полдела, поэтому, чтобы не поддаться головокружению от успехов, решено было вернуться за машиной и под мостом, как и планировалось, проехать, а не пройти.
Тем более, что глюки с лозунгами и транспарантами быстро закончились.
Чуть ли не бегом вернувшись к машине, мы, радостные, завелись и тронулись к мосту.
Проехав под мостом, мы оказались в небольшом коттеджном посёлке, отгороженном от всего цивилизованного мира лесом и озёрами.
Ищем дом, который нам нужен.
От основной дороги из-под моста, в разные стороны разбегаются дорожки поменьше.
По какой дороге считать коттеджи до нашего, мы не знаем, никакого похожего дома, чтобы вот так, сразу сказать, не задумываясь: «Вот он!» мы в упор не видим.
Начинаем ездить по дорожкам, высовываясь в окно машины и считая вслух дома: «Раз! Два! Три!»
Если кто-то из финнов видел бы нас в тот момент, наверное, решил бы, что к ним в город навезли русских сумасшедших, для лечения и релаксации.
Ни на одной дороге не находилось подходящего ряда домов красного цвета!
Наконец, на одной из улиц мы обнаружили рядок домиков, то ли коричневых, то ли крашеных под морёный дуб, хотя племянник убеждал меня, что они медного цвета – красноватые, с прозеленью.
И за этим рядом домов, ютился домик, как две капли похожий на тот, что я видел на фотографии.
То есть, как я помнил, дом должен был быть тёмно-красным, с серой крышей. А этот был ярко-красным, с изумрудно-зелёной крышей!
Остановились… Вышли из машины…
И… делать нечего…
Держа ключ, который нам вручили родственники, как штык перед собой, мы, на подгибающихся ногах, двинулись к дому, время от времени восклицая: «Антээкси!(Anteeksi – извините)» и «Хювяя пайвяя!(Hyvä päivää – добрый день)», на случай, если мы всё-таки ошиблись, чтобы, с извинениями, дать дёру.
Оказавшись на крыльце, я дрожащими руками вставил ключ в замок.
В замок ключ вставился легко, повернулся на пол-оборота и… застрял!
Нервничая, я, как сумасшедший начал его крутить туда-сюда, пытаясь, хоть как-то понять, откроется замок или нет?
Тщетно! Ключ, более чем на пол-оборота, поворачиваться не хотел!
Разочарованные, мы повернулись, чтобы отправиться восвояси, но я со злости нажал на дверную ручку и… тихо щёлкнув, дверь медленно, с нежным скрипом, отворилась.
Не веря своим глазам, мы ещё некоторое время постояли на крыльце и, крикнув пару раз, для очистки совести, «Антээкси!», зашли внутрь.
P.S. С некоторых пор этот дом больше не принадлежит моим родственникам, так что, с чистой совестью могу исправить текст и предъявить реальную фотографию:
