ДВЕ КРЕПОСТИ.
Галопом по Европам 2 или «Повторение – мать учения!»
Идея поехать в Финляндию во второй раз, мнилась нам чем-то далёким и сказочным.
Она была похожа на туманную дымку на утренней трассе, которую каждое утро развеивает яркое солнышко, приносящее каждому дню свои заботы. Или как говорится в старинных умных книгах: «Довлеет дневи злоба его».
Может и осталась бы наша поездка номер два, предметом, откладываемым «на потом», если бы не случилось одно нежданное событие.
Как-то вечером, во время обсуждения нашей первой поездки, о которой шла речь в рассказе «На Ниве в Финляндию. Туда и Обратно», кое-кто из людей нам сочувствующих, сказал одну вещь, которая нас – меня и моего племянника Димку, насторожила и заставила задуматься.
Фраза звучала так: «А второй раз, когда собираетесь поехать? Визу надо подтверждать, а то вторую визу не дадут, когда срок действия первой закончится!»
Сейчас, по прошествии времени, я уже начинаю задумываться, была ли в той фразе правда, или это могли быть какие-то отголоски прежних эпох, когда нас не очень-то принимали по ту сторону границы? Возникает вопрос – а как же быть людям, едущим в турпоездки раз в три года на три дня? Визу дают на полгода-год и не у всех есть возможность кататься туда-сюда без передышки.
В любом случае, даже если это и было не совсем правдой, зато было неплохим предлогом заново посетить страну, в которую мы оба влюбились с первого взгляда.
Сказано-сделано.
Мы срочно собрали военный совет, на котором выработали план повторного проникновения.
Моя бедная Нивка, терзаемая неизвестной болезнью, сопровождаемой нервным тиком и конвульсиями, для поездки годилась мало. Всё-таки если уж ехать в страну, где автомеханики не говорят по-русски, то на абсолютно исправной машине. Чтобы хотя бы уберечь себя от инженерного арго на англо-финском.
Волею судеб, не так давно Димка поменял свою боевую старушку – тоже Ниву, на новенькую, только что с конвейера Шкоду. Машинка на тот момент сильно нуждалась в обкатке, по возможности быстрейшей и не слишком напряжённой.
В городе Санкт-Петербурге заняться такой обкаткой (в переводе с автомобильного – спокойной ездой на скорости не выше 80 и без резких стартов со светофоров) практически невозможно, не нарываясь на гудки и матюги вечно спешащих питерцев.
Поэтому мы решили убить, как минимум, двух зайцев одной мухобойкой – «подтвердить» визу и обкатать Шкоду в щадящих условиях.
А, поскольку, как мы подозревали, многое в предыдущий раз осталось за кадром, то решили опять повторить наш двухдневный маршрут, снова стартовав в Лаппеенранте и переночевав в Энонкоски. Но завершить путешествие туром по Иматре, выехав через Светогорск…
Знали бы мы на что замахиваемся, не строили бы столь далеко идущих планов!
Часть первая.
Крепость Вечерней Зари.
Глава 1.
О вреде и пользе сна.
Раннее утро самого последнего августовского дня выдалось туманным, промозглым и по настоящему осенним.
С трудом продрав глаза в пятом часу утра, я как зомби шатался из угла в угол, пытаясь вынырнуть из объятий сна и силясь сообразить, что же я не уложил со вчерашнего вечера в дорожный баул?
Мой мозг изо всех сил сопротивлялся насилию! Он то прикидывался деревянной чуркой, то оборачивался куском железобетона, то норовил опять нырнуть в спасительную спячку.
Ругая погоду за сырость, будильник за громкость и визгливость, а себя за тупость и за то, что не додумался вчера заказать погоду получше, я сделал некое подобие зарядки, затолкал в себя, всё что оставалось в холодильнике, позвонил Димке и, услышав его бодрое «Алло… сейчас проснусь…», устремился на стоянку, где ночевала болящая Нивка.
Старт, как и в прошлый раз, был назначен с Димкиной дачи, как самой ближайшей к Финляндии точки цивилизации. Мне предстояло добраться до неё, оставить там Нивку и, загрузившись в Шкоду, двинуться к границе.
Раздвигая руками плотный, кисельно-молочный туман, я умудрился добраться до стоянки без происшествий в виде падений в лужу или выколотых о сучок глаз.
Зарядка и кофе слегка приободрили мой вялотекущий организм, но у Нивки было совсем дурное настроение.
Разбуженная ни свет, ни заря, машина ругалась и капризничала. К тому же ей вовсе не улыбалась перспектива провести двое суток на чужой даче, хоть и за забором, но в совершенно незнакомой обстановке.
Так мы и начали наш новый поход: я, еле-еле удерживающий веки от полного слипания с последующим засахариванием, Нивка, дёргающаяся и дрожащая как осиновый лист и туман, крадущийся за нами на ватных ногах, плотный, живой и почти сайлентхилловский.
До Димкиной дачи мы ехали неожиданно долго, пару раз останавливаясь, когда машину сотрясали особенно сильные судороги. Поэтому добраться до садоводства на Выборгском шоссе нам удалось лишь часам к семи утра.
Подъехав к дому, около которого рассчитывал увидеть кипучую деятельность (Димка собирался упаковать вещи, помыть машину и позавтракать, уложившись во время, необходимое мне для поездки к его даче), я был поражён тишиной.
Мой спутник самым бессовестным образом задавал храпака!
Разъярённый столь злостным нарушением караульного устава, я был, наверное, излишне резок в выражениях, когда объяснял Димке весь ужас его промаха, посыпая речь метафорами и гиперболами, обогащая её сравнениями и иносказаниями и ставя в конце каждой фразы аж по три восклицательных знака!
Впрочем, я не отказался ещё раз позавтракать за компанию.
Наконец Шкода была вымыта, вещи уложены в багажник, а Нивка понуро глядела из-за забора на наш торжественный отъезд.
Поехали!
Восемь часов утра – это поздно для бравого путешественника. Загадочный туман, в котором чуть раньше можно было легко запутать следы, в это время уже становится жидким как молочная сыворотка. Сонная заторможенность уступает место утренней бодрости, а едущие по дороге машины кажутся водителю еле ползущими по стеклу осенними мухами.
Скажу прямо – всю дорогу до поворота от города Выборга в сторону МАПП Брусничное я боялся.
Боялся, что продавлю пол в новенькой Шкоде, давя на воображаемую педаль тормоза в экстренных ситуациях.
Димка же превосходил сам себя, пытаясь вывести меня из душевного равновесия – он то разгонялся до 150, то тормозил в каком-то десятке метров перед кормой едущего впереди автомобиля.
Не знаю, каким боком это относилось к спокойному и размеренному искусству обкатки нового автомобиля, но урезонить своего племянника я оказался не в силах.
У кого много времени и нечем заняться, может посмотреть видео, довольно-таки длинное, о том, как мы ехали до Выборга.
Но, слава Богу, ничего экстраординарного по дороге не произошло, и мы в целости и сохранности добрались до того места, где в прошлый раз прятали канистру с лишним бензином.
Нимало не задумываясь о последствиях, мы отыскали тот же самый старый окопчик и кинули туда канистру, в которой было на этот раз не более десятка литров 95-го.
Возвращаясь к машине, я всё гадал – удастся ли мне стать пророком в своём отечестве из-за случайно вырвавшейся фразы?
Впрочем, жалеть о содеянном было некогда, мы уже были близко-близко от первого пограничного поста.
История повторялась, но на этот раз уже не было такого нервного напряжения и тотального страха, который властвовал в нашей компании в первый раз.
– М-м-м-мадам-м-м… Что вы делаете сегодня вечером?
– Тоже, что и завтра утром. Bye!
Еле оторвавшись от сосредоточенного созерцания прекрасной пограничницы, мы двинулись дальше.
60 километров в час – тоскливый удел тех, кто решил не спешить и не нарываться. Впрочем, нам больше попадалось встречных машин, чем обгоняло попутных.
Туман вдруг начал непреодолимо сгущаться, накатывая волнами со стороны Сайменского канала. Ощущая себя ёжиками в тумане, мы окунались в кисельную гущу, пока не увидели то, что и должны были увидеть, выехав из дома с опозданием почти на три часа.
То, от чего нас спас в прошлую поездку великий финский святой Juhannus, закрывший мановением своего жезла все супермаркеты и присутственные места Суоми – длиннющую очередь к таможенному посту!
Но отступать было уже поздно. Пристроившись в самый хвост неизвестно куда уходящей очереди, мы приготовились к длительному и тоскливому ожиданию.
Очередь была абсолютно недвижима.
Из каждой машины, встававшей вслед за нами, выходили пассажиры и, обречённо вздохнув, шли пешком вдоль колонны машин, вдаль, вдаль, время от времени ныряя в придорожные кусты по нужде.
Занятие это (ходьба, а не посещение кустов), могло несколько скрасить томительное ожидание, поэтому выбрался из машины и я, оставив Димку караулить тот момент, когда очередь тронется.
И побрёл вдоль пёстрого автосборища.
Каких только марок машин не было в толпе! От старенькой жигулиной классики, до шикарных импортных авто модных расцветок.
Попались в очереди две финские машины, непонятно чего здесь забывшие. Все стояли смиренно, не пытаясь обогнать стоящих впереди. Только джиперы летели по встречной полосе лоб в лоб фурам, истошно сигналя, чтобы те посторонились.
Вообще, на дороге сложилась очень интересная система, жутко раздражавшая и владельцев стоящих в очереди легковушек, и водителей летящих к границе тяжёлых грузовиков-лесовозов.
Дело в том, что для грузового транспорта, ближе к МАПП, отведена правая крайняя полоса. Примерно за триста метров от въезда на пропускной пункт узкая двухполосная дорога немного расширяется и делится на три полосы.
Вот на крайнюю правую полосу и нужно попасть грузовикам, чтобы спокойно въехать на ту стоянку, которая предназначена для их таможенного досмотра.
А вереница легковых, стоя в правом крайнем ряду до расширения и закручиваясь в левый ряд, как раз им и отведённый, перегораживает всю дорогу, заставляя каждую фуру или лесовоз подолгу гудеть, пока кто-нибудь из водителей в очереди не сдвинется на обочину, уступая дорогу.
Я вернулся к машине. Наше настроение можно было передать одним словом – скука!
Скука и ожидание неизвестно чего.
Впрочем, мало-помалу очередь оживала. Потихоньку, полегоньку машины начали сдвигаться с места. Видимо поимка контрабандиста или пересменка или завтрак таможенников, наконец, закончился, и мы начали подползать всё ближе и ближе к вожделенным зелёным таможенным ларькам.
На это раз в роли владельца транспортного средства выступал Димка, поэтому я, как лицо неотягощённое излишней ответственностью, должен был просто протянуть в окошечко свой паспорт для штемпелевания.
У Димки на этот раз, нервяков тоже было гораздо меньше – декларации, скачанные с интернет-сайта заранее и распечатанные на принтере, и даже заполненные машинным способом, сильно облегчали задачу. Поэтому, мы, развлекавшиеся всё утро, от нечего делать, той или иной едой, осмелились сбегать по очереди в общественное заведение под названием “туалет”.
Колонна машин потихоньку двигалась, и когда подошла моя очередь посещать «рублёвые места», наша машина успела подползти почти вплотную к месту досмотра. Времени для облегчения души оставалось чуть-чуть.
Оставив Димку рулить дальше, я рванул в туалет. Не буду вдаваться в интимные подробности, но, несколькими секундами позже началось самое настоящее представление. Слава Богу, народу в эту маленькую кабинку “на одного” в тот момент не было вовсе, поэтому театр оказался совсем лишён зрителей.
В самый ответственный момент, у меня в кармане зазвонил телефон…
Звонили родственники, узнать, как дела.
Стараясь говорить ровным голосом, не шуршать бумагой, и не торопясь спускать воду, я, добрых пять минут давал подробный отчёт об утренних событиях.
Спинным мозгом я чувствовал, как волнуется в машине Димка. Перед внутренним взором вставали картины того, как наша Шкода проезжает под шлагбаумом без меня, а я навсегда остаюсь здесь, в туалете на таможенном переходе! Мне уже чудилось, как я пытаюсь пешком пересечь рубежи отечества, как меня ловят и выдворяют обратно, в Россию.
К счастью, разговор вскоре иссяк, и я вырвался из здания таможни как дикий джинн из бутылки – красный, всклокоченный и полузастёгнутый.
Шкода и впрямь уже почти въехала под козырёк, который соединяет ларьки для досмотра машин. На рычание Димки : «Где тебя носит?», я смог лишь пробормотать: «Мне позвонили…»
Пока мой племянник подавал декларацию, у меня было несколько секунд отдышаться и прийти в себя.
Я не вмешивался в процесс декларирования машины, так как подача декларации – дело её владельца, или владельца дорогостоящего груза, который эта машина перевозит. А поскольку такого груза у нас не было, кроме купленных заранее двух бутылок водки, то и декларировать мне было нечего.
Водку мы в прошлый раз с собой не брали, и так нервы были на пределе, а в этот раз знакомые, часто катавшиеся в Суоми, буквально настояли, чтобы мы её взяли с собой. Дескать, ну как так можно? Это же и заработок, которым можно оправдать бензин, потраченный в поездке и подарок – “ляхья” по-фински, если кого-нибудь, за что-нибудь захочется отблагодарить.
Мы подумали, и решили, что подобная поддержка была бы кстати.
Но покупать водку литрами мы не рискнули, поэтому с лихвой уложились в таможенные нормы.
Впрочем, таможенник, досматривавший машину (немного более тщательно, чем в прошлый раз), на звон бутылок внимания не обратил. Видимо, мы-таки внушаем доверие одним своим видом.
Зато женщина-таможенник, сидевшая в окошке на оформлении паспортов, обратила на нас внимание. Она долго рассматривала Димкин паспорт, потом, хмыкнув, взяла мой.
– Аааа! Вы, в прошлый раз, в мою смену через границу переезжали, ровно два месяца назад! То-то я смотрю – рожи знакомые!
Польщённые, что свели знакомство на короткой ноге с королевой таможни, но слегка обескураженные тем, что у нас такие запоминающееся физиономии, мы, натянуто улыбаясь, быстренько попятились от окошка.
Бодро запрыгнули в машину и дунули прочь из матушки России.